Вера Новицкая - Галя

— Да он и отравился, только не совсем. Побежал это он с отчаяния, понимаешь ли, в лазарет — и хвать, пока фельдшера не было, бутылочку с атропином [21] Атропин — алкалоид, содержащийся в растениях семейства паслёновых (белена, красавка, дурман и др.); в медицине применяется для расширения зрачка при исследовании глаз. , что кадетам иногда в глаза пускают. А атропин-то этот — яд страшенный. Петя, недолго думая, хлоп все до дна! Но, оказалось, он впопыхах вместо атропина рвотных капель глотнул, да весь пузырек сразу. Сперва будто и ничего. Вот он и решил, пока силы его не покинули, пойти в зал, взором проститься со мной и умереть у моих ног… Разве не поэтично? Но как только завальсировал, капли начали действовать. Тут он, понятно, со всех ног вон из зала. Вот когда я испугалась! Господи, думаю, умирать побежал… И ведь все я, все из-за меня! Жалко мне его! Так жалко, что, кажется, на всем земном шаре нет второго такого милого-премилого человека. Боже, думаю, пусть только не умирает, пусть придет, а я весь вечер с ним танцевать буду, ни шагу ни с кем другим не сделаю, ни слова никому не скажу! И вдруг смотрю — идет! О, счастье! Я так и побежала ему навстречу. Только танцевать много не пришлось — все больше сидели, даже говорили мало. Да и беседа была с большими перерывами: побледнеет, бедненький, а сам все-таки на меня смотрит. Затем вдруг: «Рardon» — едва выговорит и исчезнет.

— Ну, а потом что? — спросила Галя.

— Как что? Все, что полагается. Как я ни жалела и ни сочувствовала ему, но не можешь же ты предполагать, чтобы я в эти минуты ходила разделять с ним его страдания? — удивилась Надя.

— Да нет, — смеясь, запротестовала подруга, — я спрашиваю, что потом было, то есть чем кончилась вся эта история?

— Да она ничем еще не кончилась, а все идет да идет, а сколько за собой ведет всего! Вот слушай только, что дальше было, — торопилась выложить Надя все остальное. — Само собой разумеется, что с тех пор, как я убедилась, какой Петя герой, что жизнью даже был готов пожертвовать для меня, мы с ним душа в душу, а Ваня Телегин на втором плане. Завидно ему, весь зеленый от зависти ходит. А мне весело-о-о! Чудо! Понял он, конечно, что меня покорило Петино геройство, и решил тоже лицом в грязь не ударить. И давай случая искать. А тут как раз весна, травка, прогулки компанией. Прошло так недельки полторы. Как-то вечерком проходим мы мимо домика. Смотрю, в садике чудесные нарциссы, первые, понимаешь ли, в этом году. «Ах, какая прелесть!» — говорю и подхожу к самому забору. Но я едва приблизилась и открыла рот, вдруг как подскочат к решетке два громаднейших злющих дога! Как зарыча-ат! А там, из глубины двора, им на подмогу еще страшенная мохнатая дворняга несется. — «Вы так любите нарциссы?» — под аккомпанемент собачьего хора осведомляется Ваня. «Ужасно!» — отвечаю я. — «Хотите я их достану?» — «Что вы! Из чужого сада, и потом эти страшенные псы», — протестую я.

«Вы, кажется, думаете, что я боюсь собак? Хорош был бы военный! — молодцевато выпрямился он. — Я жалею, что это всего собаки, а не какие-нибудь разъяренные хищники, тогда бы я мог доказать вам…» — но доказывать ему пришлось уже по ту сторону забора…

Галя внимательно слушала подругу, та тем временем продолжала рассказ:

— Едва перепрыгнул Ваня забор, как псы залились пуще прежнего, совсем рассвирепели. Между тем мой Иван храбро под самым носом у собачищ общипал почти все нарциссы. Мне в ту секунду, как живая, представилась шиллеровская «Перчатка» [22] «Перчатка» — произведение немецкого поэта, философа и драматурга Фридриха фон Шиллера (1759–1805). и неустрашимый рыцарь, выхватывающий ее из-под разверстых пастей львов и тигров… Разве не похоже? Точь-в-точь! Осталось всего три-четыре каких-нибудь цветка, когда противные псы больше не стерпели: один схватил Ваню за куртку, другой — за штаны… А тут еще какая-то толстенная бабища, вроде кухарки, вообразила, видно, что собаки просто между собой грызутся, да как плюхнет из окошка ушат с водой!.. Ваня как стоял, чуть не на четвереньках, так его с ног до головы и окатили. Он живо на забор, да не тут-то было: как взмахнул в воздухе ногами, так доги от злости свету не взвидели: один вцепился ему в пятку сапога, другой немножко повыше. Ну, думаю, совсем они его разденут, так и рвали все и рвали с него! Просто ужас!

— Да, вторая часть баллады не совсем такая, как у Шиллера, — от души хохоча, заметила Галя.

— Так что же, что не такая? — обиделась Надя. — Теперь же не Средние века… Я вообще не понимаю, что ты тут нашла смешного? Человек хотел принести в жертву свою жизнь…