Григорий Остер - Остров Эскадо

— То же самое. Я две одинаковые записки послал. На всякий случай. Одну в банке вишневого компота, другую в бутылке с маринованными персиками.

— Персиков в бутылке не получал! — заволновался Плинтус. — Да и компота в банке не было.

— Персики я съел. Апчхи! С компотом, — признался Шприц. — Тебе одни записки послал.

— А еще старым знакомым называется, — обиделся Плинтус. — Раз персиков нет — и говорить не о чем. Считай, что мы больше не знакомы.

Попугаю с трудом удалось помирить надувшихся Шприца и Плинтуса.

— Мстить-то надо! — убеждал Полиглот не желающих друг друга знать пиратов.

Заново познакомив адмирала с капитаном, попугай сказал:

— Если кто-то бутылку без персиков нечаянно получит… и вторую записку прочтет… Тогда кто-то сразу весь наш план жуткой мести узнает. А вдруг этот «кто-то» жителям острова наябедничает?

— Тогда, — тряхнул увесистой соплей адмирал, — мы этого «кого-то» так отделаем! Родная мама не узнает. Спросит: «Кто это такой страшненький пришел?» И домой не пустит.

Если бы букашка Наташка сообразила, что ей, маленькой, грозит, она бы пришла в ужас. И осталась там навсегда. Но Наташка вообще плохо соображала. Например, она выучила записку адмирала наизусть, без запинки могла пересказать ее, а содержание записки так и не усвоила. Ничего не поняла.

— Какая месть? Какой остров Эскадо? Что это за попугай с приветом? При чем тут жадность? — кумекала букашка.

Только напрасно ломала свою маленькую голову.

Расставшись с разбитой бутылкой из-под персиков, Наташка полночи промучилась на твердой земле, в темноте нашла себе что-то мягкое, спокойно заснула. Букашка не знала, что попала на тот самый остров Эскадо, про который говорилось в записке. И не знала, что писатель записки вместе с читателем уже тут как тут. На острове. И уже выполняют свой мстительный планч.

Первое утро на острове Эскадо застало Наташку врасплох. Она открыла глаза, увидела себя на чем-то мягком, длинном, извивающемся и, наверно, очень опасном.

— Раз, два, три! — шумело извивающееся. — Вверх, вниз, в стороны.

«Змея! — обомлела Наташка. — Это я на змее спала». И немедленно устроила скандал.

— Попробуй укуси меня! — скандалила Наташка. — Вот только попробуй укуси!

— Отстань, не хочу, — сказало то, что извивалось. — Дай зарядку сделать.

— Укуси! — не унималась Наташка. — Увидишь, что будет!

— А что будет? — заинтересовалось извивающееся и перестало извиваться.

Наташка набрала побольше воздуху, завизжала изо всех сил:

— Ииииииииииииииииииии!

Когда все Наташкины «и» кончились, то, что перестало извиваться, сказало:

— Зря старалась. Я не змея. Не кусаюсь. Червяк я. Дождевой.

— А откуда ты знаешь, что не кусаешься? — с подозрением спросила Наташка.

Червяк растерялся:

— Да я в жизни никого не кусал. Да я…

— Это ничего не значит, — перебила Наташка. — Все в жизни когда-нибудь бывает первый раз. Дождевой, говоришь? А дождя-то нету. Что на берегу делаешь?

— Я? — смутился червяк. — Жду.

— У моря погоды? — недоверчиво усмехнулась Наташка.

— Нет, — вздохнул червяк. — Не дождя жду. Меня еще черт знает когда на рыбалку взять обещали. И все никак не берут.

— Возьмут, раз обещали, — успокоила червяка букашка. И спросила: — А как называется этот материк, на который я высадилась? Европа? Азия? Африка? Надеюсь, не Антарктида?

— Это не материк, — вскользь заметил червяк, выползая из-под Наташки. — Ты высадилась на небольшой участок суши, со всех сторон окруженный водой. Называется остров Эскадо.

Букашка Наташка замерла, как пораженная громом. Словно вспышка молнии осветила ее сознание.

«Месть! Пираты! Остров Эскадо! Тринадцать ужасных золотых монет!..» Содержание страшн