Жигмонд Мориц - Будь честным всегда

Он сбежал после первого акта и, хотя было только восемь часов, со всех ног помчался в коллегию. Но сразу идти в пансион постеснялся, ведь там, безусловно, знают, что он пошел в театр, и спросят, почему так рано он вернулся.

Спрятавшись в старом здании, возле оратории, он сидел, поглядывая на ворота, пока, наконец, во двор с шумом не ввалились возвращающиеся из театра гимназисты.

Тогда, дрожа и лязгая зубами от холода, Миши прокрался к себе в комнату.

Все спали, но Лисняи проснулся и сердито спросил:

— Где вы шатались?

— Я был в театре, господин Лисняи.

— Зажгите свет.

Но у Миши так озябли руки, что он предпочел не возиться с лампой и попросил разрешения лечь в темноте.

Однако и в постели он долго не мог согреться, целый час пролежал без сна, пока не отошел немного и не собрался с мыслями.

«Господи, неужели Белла все еще едет в поезде?» — подумал он.

Утром, одеваясь, Миши обнаружил у себя в кармане десять форинтов.

Он готов был вскрикнуть от удивления, но побоялся издать хоть звук. Зажав ассигнацию в кулаке, спрятал ее в карман куртки и стоял в недоумении, покусывая губы: как попали к нему эти деньги?

Десять форинтов, вот так история! Вчера господин Тёрёк, вдруг осенило мальчика, беря у него чемодан, сказал, что шесть крейцеров за услугу мало, а десять форинтов как раз. Чтобы не мучиться угрызениями совести, этот негодяй подсунул деньги…

Миши так разволновался, что с трудом собрал учебники для предстоящих занятий.

Эта десятка жгла ему руки, не давала покоя… Он, разумеется, ее не вернет, купит башмаки за шесть форинтов, а четыре потратит на рождественскую поездку в деревню. Как нельзя кстати! Ботинки совсем прохудились. Счастье еще, что погода хоть и холодная, да сухая, а как начнется грязь, слякоть, на улицу не выйдешь, ноги промокнут, а ему ведь приходится бегать немало, чтобы заработать деньги.

Миши смущало, что в боковом кармане куртки ассигнация спрятана ненадежно: ее можно выронить, доставая носовой платок или еще как-нибудь, а если у него увидят десять форинтов, то… Смяв бумажку, он засунул ее в карман штанов, но тут же спохватился, вспомнив: однажды, когда у него не оказалось носового платка, он оторвал этот карман и вытирал им нос. В ужасе он стал отыскивать ассигнацию, и, хотя она провалилась довольно глубоко, ее удалось достать. Зажав десятку в кулаке, он вздохнул с облегчением. Но куда ее деть? Бросил взгляд на ящик стола, однако что будет, если служитель зачем-нибудь полезет туда? Самое лучшее — спрятать деньги в сундучок, в потайной ящичек, но, поскольку пропал лотерейный билет, могут устроить проверку. В книгу положить нельзя. Самое надежное — зашить в подкладку, как делал его дядя, сапожник, возвращаясь пешком из Румынии на родину, — Миши слышал как-то его рассказ… Но с делом этим долго провозишься, и еще неизвестно, как справишься. Где шить и чем? Правда, он привез из дому иголку, нитки, и однажды пытался зачинить распоровшиеся сзади по шву штаны, но лишь кое-как стянул дырку…

В восемь часов прозвенел звонок, и мальчики пошли в классы.

— А ты, Нилаш, почему не идешь? — спросил Шандор.

— Иду, да вот хочу кое-что прихватить…

Миши открыл свой сундучок и принялся усердно в нем рыться.

Но спрятать туда десятку он не решился и сунул ее в верхний карманчик жилетки, такой маленький, что она едва там поместилась. Миши обычно ничего туда не клал.

Спускаясь по лестнице, он пожалел, что не оставил деньги в сундучке: мало ли что случится в классе, вдруг станут его обыскивать или уголок ассигнации вылезет наружу? Он то и дело хватался за кармашек, проверяя, все ли в порядке.

И в классе он страшно нервничал, краснел, бледнел, сидел как на иголках — и все из-за нечестно присвоенных денег. Ничего страшного, уговаривал себя Миши, он взял лишь часть того, что причитается ему по праву.

— Деньги непременно найдутся!

Миши застыл, как громом пораженный.

Неужели найдутся деньги?.. Тогда позор держать в кармане эту десятку.

— Неужели? — пролепетал он.

— Папа пошел в полицию, — прибавил Орци, окончательно напугав приятеля, на лбу у которого даже выступил холодный пот.

И он принялся, захлебываясь, рассказывать вполголоса, что отец его, крайне возмущенный, заявил: он во что бы то ни стало добьется поимки этого мошенника. Вчера он уже разговаривал с начальником полиции, которого «держит в шорах»… Пусть Миши не волнуется, начальник все сделает…