Жигмонд Мориц - Будь честным всегда

Те еще несколько минут помедлили и наконец, холодно простившись, ретировались.

Тогда директор опустился на стул.

— Иштван! — крикнул он.

Вошел сторож.

— Пригласите сюда господина Дереша.

Вскоре в дверях кабинета показался молодой учитель.

— К вашим услугам, господин директор.

Некоторое время Старый рубака не обращал на него внимания, погруженный в чтение лежавших на столе бумаг. Потом он вдруг посмотрел на господина Дереша и хрипло пробурчал:

— Скажите, господин учитель, вы знаете этого гимназиста?

— Разумеется, — взглянув на Миши, ответил господин Дереш, — он учится у меня во втором классе.

— Что это за история у него с лотерейным билетом?

— С лотерейным билетом? — пожимая плечами, удивленно спросил Дереш. — Не знаю.

— Не знаете? — неодобрительно покачал головой Старый рубака. — Ну что ж, мальчик, расскажи все, раз господин учитель не знает.

Миши, выпрямившись, посмотрел по сторонам.

Поглощенный происходящим, он совершенно забыл, что из-за него загорелся сыр-бор.

— Господин директор, — начал он, — я каждый день читаю газеты одному старому слепому господину, он мне платит десять крейцеров в час…

— Вот как? Что ж, прекрасно, — одобрительно проговорил Старый рубака. — Это три форинта в месяц. Немалые деньги! Хорошая помощь твоему отцу, бедняге.

— И вот, изволите видеть, господин Пошалаки…

— Пошалаки? — воскликнул директор. — Бывший муниципальный советник?

— Да.

— Так-так. Очень хорошо…

— Господин Пошалаки, изволите видеть, две недели назад, в воскресенье, дал мне форинт и велел купить лотерейный билет с теми номерами, которые он видел во сне.

— Которые видел во сне?!

— Да.

— Гм… Что ж, этот старый осел велел купить лотерейный билет с теми номерами, которые видел во сне?

— Да. Его прачка разгадала сон, сказала, какая цифра что означает…

— Прачка! Черт побери этих слабоумных стариков! Ему на старости лет больше делать нечего, только отгадывать с прачками сны… И тебе удалось выиграть для него кучу денег?

— Нет, — дрожа, ответил Миши, у которого губы сложились в улыбку, но сердце замирало от страха. — Я поставил на будапештскую, а эти номера выпали на брюннской…

— На брюннской, — проворчал директор, — на брюннской… Будапештская, брюннская… Выиграл билет или не выиграл?

— Не выиграл.

— Ну вот! Разумеется не выиграл! Болваны! — Встав, он произнес обличительную речь против суеверий, а после паузы присовокупил: — Господин Пошалаки потерял один форинт, и вот из-за этого старый осел, Матьян Киш, нынешний начальник полиции (он всегда был глуп, как сивый мерин), присылает сюда, ко мне, двух полицейских, двух рыжих жандармов, и беспардонно нарушает автономию коллегии… Иди на урок! Какой у вас сейчас урок?

— Арифметика.

— Ступай, не теряй времени.

Счастливый Миши выбежал из кабинета. Он успел напоследок услышать, как Старый рубака говорил господину Дерешу:

— Из-за этого старого остолопа…

Иштван прикрыл дверь директорского кабинета, у Миши отлегло от сердца, и на глазах выступили слезы. Но он не мог идти на урок, прежде чем не выплачется в тихом коридоре.

Однако на следующий день во время перемены в класс опять явился Иштван. Он не стал называть Миши по фамилии, а лишь поманил к себе пальцем, и смертельно бледный мальчик, напуганный еще больше, чем накануне, встал с места и по неловкости даже толкнул Орци. Со вчерашнего дня все только и говорили о лотерее, и даже восьмиклассникам было известно, что кто-то другой получил деньги, выигрыш Нилаша…

Пока Миши плелся к директорскому кабинету, много разных мыслей пронеслось у него в голове. Вчера он не пошел читать газеты господину Пошалаки. Поскольку муниципальный советник, по словам директора, из-за форинта подал заявление в полицию, Миши не решился переступить порог его дома. Но он знал, что директору ничего не известно, а господин Пошалаки даже не подозревает о выигрыше и, вместо того чтобы извлечь для себя выгоду из лотереи, дает повод сплетникам порочить его имя, болтать, будто он заявил в полицию… Но это же неправда: заявление сделал отец Орци… Короче, вчера Миши никому не сказал ни слова, лишь молча терзался и прятался от людей.

На сей раз мальчика впустили не сразу — в кабинете шло совещание.

Наконец его вызвали.

— Ну и шалопай, каждый день с тобой что-нибудь приключается! Знаешь ты эту барышню?

К немалому своему ужасу, Миши увидел в кабинете Виолу. Она плакала, вытирая глаза носовым платком, и, точно оправдываясь, бубнила что-то — слова лились сплошным потоком: