Жигмонд Мориц - Будь честным всегда

О нем забыли, но, когда он собирался уходить, к нему подошел Янош и тихонько произнес:

— Михайка!

— Да? — удивился Миши и покраснел: так ласково его еще никто не называл, а тем более Янош!

— Вот что, дружок, тут письмо… Отнеси его одной из сестер Дороги, той самой, красивой.

Миши остолбенел.

— Но не думай вскрыть, негодник, а то, ей-богу, напишу твоему дяде Гезе!

Миши совсем растерялся и взял письмо. С него станет, возьмет и донесет дяде Гезе.

Он почувствовал себя таким несчастным из-за этого поручения, но все-таки не посмел отказаться.

Сонным и вялым приходит обычно человек на занятия в понедельник утром. Первый урок латынь, звонок уже был, но преподаватель Дереш, конечно, опаздывает.

— Послать кого-нибудь на разведку! Послать на разведку! — закричали ребята. — Пусть идет Орци!

Орци радостно вскочил с места, польщенный доверием товарищей.

Его красивые светлые волосы были гладко причесаны и блестели, как золото, и выглядел он таким здоровым, решительным и бодрым, что Миши сразу же очнулся и стряхнул с себя утреннюю сонливость.

Если преподаватель Дереш — а он жил недалеко от коллегии — в понедельник утром не являлся на урок, то посылали кого-нибудь посмотреть, поднял ли он на окнах шторы. С тех пор как наступили холода, желающих идти на разведку находилось все меньше и меньше — ведь надо было надевать зимнее пальто. Но Орци сегодня был в таком хорошем настроении, что с радостью согласился.

— Нилаш, пойдем вместе.

Нилаш опешил.

— Я?

— Ну, не трусь! — И, громко смеясь, Орци стал надевать пальто.

Миши никак не мог решиться.

— Да не будь ты таким размазней, — поддразнил его Орци, и Миши, вспыхнув, торопливо выскочил из-за парты и схватил свое пальтишко.

Он не размазня и не трус, но все-таки… Это не разрешается, а он не делает того, что нельзя… Или только тайком — например, читает вместо того чтобы делать уроки… Но уйти из класса… подглядывать…

Сердце его бешено колотилось. В классе царило радостное возбуждение, все с одобрением смотрели на разведчиков, и Миши вдруг почувствовал себя почти что Миклошем Зрини — героем сражения в Сигетваре.

Коридор, ужасно длинный и гулкий, был пуст. В центре его, у парадной лестницы, Миши посмотрел на величественную, прекрасно выполненную бронзовую скульптуру Петёфи со свитком в высоко поднятой руке. Затем надо было пройти мимо директорской, и Миши струсил: если вдруг выйдет кто-нибудь из учителей или Старый рубака разорется — он просто умрет на месте.

Мальчикам удалось проскользнуть незамеченными. Добежав до поворота, за которым находился первый «А», они свернули за угол и остолбенели: у дверей тоже караулил мальчик. Все трое испугались, как пугаются барашки, случайно столкнувшись в кустах лбами.

Но Орци быстро опомнился и отважно бросился дальше. Нилаш, струсив еще больше, — за ним. За первыми классами «А» и «Б» они выскочили в ворота, ведущие к лавке пряничника. Тут Миши оглянулся и увидел, как через двор идет толстый преподаватель с колючими усами, наставник пятого класса, которого Миши здорово побаивался, потому что тот всегда ходил с суковатой палкой. К счастью, он их не заметил.

На улице Миши немного успокоился, но, когда они повернули в сторону собора и быстро пошли по кирпичной мостовой, он был в таком смятении, что ничего не соображал, и, попадись ему навстречу господин Дереш, он сбил бы его с ног, даже не заметив. Зато Орци чувствовал себя прекрасно: смело глядя по сторонам, он весело и беззаботно шутил, словно ничего запретного они не делают, а идут по поручению самого Дереша.

У садовой ограды они остановились.

— Видишь?

— Нет.

— Ну как же ты не видишь?

— Что?

— Опущены.

— А что?

— Да шторы.

Напрасно Миши напрягал зрение: он ничего не видел. На противоположной стороне сада стоял двухэтажный дом, и нужно было увидеть окно преподавателя, но Миши не знал, где он живет: это его никогда не интересовало, до сих пор ему даже в голову не приходило, что преподаватель где-то живет.

— Пойдем в сад.

Орци кинулся первым. В сад они вошли со стороны коллегии и из-за кустов следили за окном преподавателя. Теперь Миши уже хорошо видел окно с опущенной шторой: только на нем одном и была плотная полотняная штора, на первом этаже, справа от входа.

— Подождем?

— Да… Сначала он поднимет штору, потом умоется, надушится, подкрутит усы, потом оденется и только тогда пойдет в коллегию.