Александр Варшавер - Тачанка с юга

Мы спокойно проехали по широкой деревенской улице. Я все ждал, что сейчас из-за плетней захлопают выстрелы, а через свой ватный «спинжак» ощущал, как дрожит мелкой дрожью сидящий рядом со мной Аркадьев, но улица была безлюдна. И никто не обратил на нас внимания. Только на выезде из деревни, у колодца с воротом, вели беседу несколько женщин. Заметив тачанку, они с интересом уставились на нас.

— День добрый, бабочки! — поздоровался Борода.

— И вам добрый день! — хором отозвались женщины.

Миновав колодец, Борода остановил тачанку.

— Принеси-ка, Саня, водички, пить охота, прямо высохло все.

Я соскочил на землю, достал котелок и направился к колодцу. Любопытные бабы сразу же забросали меня вопросами: кто мы, куда и откуда едем, как меня зовут. Я помнил наставления Бороды и сначала отвечал коротко: «да» или «нет», а потом стал крутить ворот, чтобы помочь женщине вытащить ведро и заодно уйти от вопросов. Но вдруг от резкого движения мой «спинжак» распахнулся и она увидела засунутый за ремень браунинг.

— Дивчата, дивчата, у хлопца ливорверт! — закричала она и ухватилась за борта моего «спинжака».

— Зачем тебе ливорверт? — спросила другая.

— Так воны, наверно, из леса, — предположила третья.

— А ну, Галька, беги покличь дядьку Степана! — приказала девчонке, вертевшейся у колодца, пожилая женщина. Женщины заговорили все разом, поднялся невероятный шум.

На деревенской улице появились двое мужчин и торопливо зашагали к нам. Дело принимало нежелательный оборот. Борода закричал:

— Чего ты копаешься? Давай неси воду!

Я рванулся из рук женщины, державшей меня, и, выхватив браунинг, крикнул:

— Прочь с дороги!

Бабы с криком шарахнулись в стороны, а я, подхватив котелок и зачерпнув из ближайшего ведра, бросился к бричке.

Мужчины уже бежали к колодцу; из ближайшего дома, на ходу заряжая обрез, выскочил босоногий парень. Злобно лаяли неизвестно откуда набежавшие собаки.

— Давай быстрее! — кричал Борода.

— Стой! Стой! — орал парень.

— Бандюги чертовы! — кричали бабы. — Стреляй, Микита, стреляй!..

Грохнул выстрел. Расплескав воду, я бросил котелок и на ходу вскочил в тачанку. Борода хлестнул лошадей, и тотчас же позади снова хлопнул выстрел. Пуля подняла столбик пыли у ног лошадей, они рванули в сторону и едва не перевернули тачанку.

— Стреляй, стреляй! — во весь голос закричал Борода. — Заткни им глотку!

Я два раза выстрелил из пистолета. Пули ударили в дорогу у ног парня, и он, бросив обрез, низко пригибаясь, пустился наутек. А Борода по-разбойничьи свистел, нахлестывая и без того стелющихся на галопе сибирок.

Вдогонку нам раздалось еще несколько выстрелов…

Мы проскакали версты три. Потом Борода стал сдерживать коней и, переведя их на шаг, заговорил:

— Люблю быструю езду, только без стрельбы. Вот, Саня, как Катериновка незваных гостей принимает!

— Хорошо еще, что заставы на выезде не было, да и стрелок не аховский! — сказал я.

— Такой же, как из тебя водонос. И не напились, и казенное имущество загубили, и гражданина Аркадьева не напоили. Придется где-то поискать воды.

— Думайте лучше о себе, — заговорил молчавший все время Аркадьев. — Неужели вы надеетесь, что вам везде удастся проехать безнаказанно?

— Посмотрим! — нахмурился Борода. — Только вы на благополучный для себя исход не рассчитывайте. — И обратился ко мне официально, на вы: — Товарищ младший сотрудник, если меня убьют, а вы не сможете пробиться… — Он помолчал и, отчетливо выговаривая каждое слово, закончил: — Задержанного бандита Аркадьева приказываю расстрелять! Если пробьетесь, сдадите его и ценности товарищу Лемберу и доложите все, что знаете и видели. Понятно?

— Понятно, товарищ Борода!

Аркадьев привстал и удивленно вскрикнул:

— Как! Вы… вы… и есть тот самый Борода?..

Не ответив и даже не взглянув на генерала, Кирилл Митрофанович приказал:

— Повторите приказ, товарищ младший сотрудник!

До этой минуты я не совсем понимал всю серьезность и опасность нашей операции, и если иногда у меня и появлялись опасения или сомнения, то своим спокойствием, уверенностью в удаче либо шутками Кирилл Митрофанович тотчас рассеивал их. Да и захват Аркадьева прошел настолько легко, что казался игрой. Сейчас же я не узнал Бороду. Голос его был сух, а приказ необычен и суров. Внутренне содрогаясь, я стал повторять приказ: