Наталья Дубина - Инсталляция

Мама лепила пластырь к нашим царапинам. Томашу тоже прилично досталось.

— Ты-то что тут делаешь? — удивилась я.

— Надо было с тебя снять браслет, — сказал Томаш, морщась. — Одержимая. Убийца несчастная.

— Ладно врать, — обиделась я. — Всё обошлось без жертв.

— Но могли бы быть, — сказал Томаш.

Надо же, а раньше он был таким спокойным и сдержанным!

— Да ладно тебе, — сказала я и прижалась к маме. Она погладила меня по голове.

Ромек давно вокруг неё крутился и пританцовывал. На маминой руке не было браслета. Теперь она была нашей мамой, такой, как и раньше. Но сколько ещё осталось родителей! Я спохватилась:

— Надо всем отправить сообщение. «Родители должны провести время с детьми». Всем понравится. Пусть отдохнут. Впереди война.

— Подожди, Эда, — сказал Томаш. — Ты всегда рассылаешь сообщения локально? Через какое-то время, как получишь их сама?

— Как будто ты не знаешь… — буркнула я.

Томаш приблизился и шепнул:

— Моя мама была Первой.

— Была?

— Да, Эда. Рассылка сообщений всем перестала работать через месяц после появления браслетов. С тех пор сообщения рассылают только Первым…

У меня чуть челюсть не отвалилась.

— И пересылаются дальше детьми Первых, — продолжал Томаш. — Локальная отправка доставляет сообщения прямо на браслеты родителей, и тогда браслеты с воспитательной системой активизируются.

Значит, это всё из-за меня, подумала я. Всё из-за меня! Это я отправляла сообщения… Томаш, глупый Томаш, почему ты не пришёл раньше! Целый год…

— Свой город я освободил совсем недавно, — сказал Томаш. — Научил всех делать зелёные браслеты и пошёл дальше. Все, кто постарше, разбрелись по городам. Я ушёл сюда. И нашёл тебя сразу.

— А почему ты мне просто всё не рассказал?

— Ну… — замялся Томаш. — Надо же было снять с твоей мамы браслет.

— Так это… — недоумённо сказала я и посмотрела на набранное сообщение. — Значит, ничего не отправлять?

— Отправляй, — улыбнулся Томаш. — Только пусть сообщение будет: «Родители должны снять браслеты».

Это было так просто… Томаш ещё дописал что-то от себя, закрывая от меня экран, и нажал на отправку.

Мы подошли к окну и посмотрели на соседние дома.

Светило солнце.

К нашему дому шли жители нашего города.

Родители крепко держали за руки детей.

Весь наш город стал свободной зоной. Для родителей, для детей — для всех.

А впереди у нас были ещё города.

Я сидел на подоконнике, обхватив колени. Окно продувало, я ёжился от холода и смотрел сквозь неплотную занавеску. В ночной темноте всё почти как у нас дома. Можно даже представить, как я слезаю с подоконника (осторожно, чтобы не наступить на паровоз от железной дороги), выхожу из комнаты, крадусь к родительской двери, потом топаю босиком в зал, ищу в темноте большого плюшевого пса и забираю его к себе. Слышу, как на кухне гудит холодильник, тикают настенные часы… Но вот кто-то заворочался на втором этаже двухъярусной кровати, неразборчиво зашептал. Где-то послышались всхлипывания. Можно пойти, поговорить, успокоить. Но я не двигался с места и просто отвернулся. За окном сыпал снег, и, кажется, был слышен хруст шагов. Нам никуда не деться, за нами следят. Дальше — забор и колючая проволока. За нею — мир. А мы — здесь. Мой город далеко, мои мама и папа, наверное, скоро меня забудут.

Нас человек двадцать — тех, кто нашёл чёрные шары.

Я хорошо помню, как это было. А было это просто. На перемене я бежал по коридору, остановился, и холодный чёрный шар размером с яблоко коснулся моей ладони. Чернота казалась такой яркой, что я невольно залюбовался. Но потом пришёл страх, я попытался сбросить шар, оттолкнуть и побежать дальше, но шар просто завис в воздухе и поплыл рядом со мной. «Чёрный шар! Чёрный шар!» — завизжали девчонки. А мальчишки просто стояли и молчали. Смотрели на меня долго, сурово и по-новому. На помощь мне побежали учителя, мне захотелось плакать, но тут перед моими глазами что-то вспыхнуло, и я переместился в купе мчащегося вагона. И подумал только: «Так вот что бывает дальше».

По-настоящему в чёрные шары не верил никто, но все их боялись. Я знал, что их не бывает, это сказал мне папа. Да, раз в год в различных частях мира пропадают дети, и это ужасно, говорил папа, но придумывать чёрные шары… Мама отмахивалась от таких разговоров. Но в школе говорили так: увидеть чёрный шар может только ребёнок, увидевшие чёрный шар пропадают и никогда не возвращаются, и никто не знает, что бывает с теми, кто увидел его. Шары появляются зимой, в один из дней, и сколько их появится, никто не знает. Но уж не больше одного шара на город. В каких-то городах они могли не появиться вовсе… И вот мы едем на поезде, в купе сидят ещё два мальчишки моего возраста и девчонка. В вагоне больше никого нет, выходы задраены, телефоны не работают… Мы ехали больше суток, почти не разговаривали, а просто сидели, укутавшись в постельное бельё. И уже потом был охраняемый дом, в который привозили других детей. Все — примерно одного возраста, лет десяти-двенадцати. Мне было одиннадцать. В доме мы прожили несколько дней, пока съезжались дети из разных частей страны.