Наталья Дубина: Инсталляция

Директор одной школы по невнимательности каждый день уносил из школы цветы в горшках. А из дома каждое утро случайно забирал в школу мягкие тапочки. Поэтому в его школе всегда было тихо, а дома директору легко дышалось.

— Не бывает! — противным голосом горланил Витька. — А Дедов Морозов не бывает! Не бывает! А Дедов Морозов не бывает! Не бывает Дедов Морозов! Дедов Морозов не…

— Не верю я тебе, не верю! — плаксиво сказал Дед Мороз.

Жил-был мальчик. Он умел шевелить ушами. А однажды он пошевелил руками.

— Надо же, он и руками шевелить может! — удивились все.

Кто что не любит, а я не люблю дырки в носках. Как увижу, сразу зашиваю. Даже иголку с ниткой с собой всегда ношу — вдруг на ком-то носки дырявые увижу!

А тут на днях папа ко мне подошёл и говорит:

— Ты зачем мои носки зашила?

— Там дырки были.

— Но это же были новые носки! — негодовал папа.

— Всё равно, — говорю, — дырявые.

Папа стал тогда совсем свирепым. Раскраснелся, закричал:

— Ну сколько раз повторять, что это не дырки, а входные отверстия! При помощи которых носок, — папа потряс передо мной зашитым носком, — надевается на ногу! — папа показал босую ступню. — Почему ты их постоянно зашиваешь?!

Почему, почему… Потому что не люблю дырки в носках, и всё тут.

Дома я остался один. Я не из пугливых, но немного волновался. Даже суп не стал есть, который мама на плите оставила. Мне всё время казалось: сейчас кто-то позвонит в дверь, я тут же открою, и нас начнут грабить.

И в дверь позвонили. Я спрашиваю:

— Кто там?

А мне отвечают странным голосом:

— Открывай.

Я так и застыл на месте.

— Не могу, — говорю я. — Я ещё суп не ел.

Развернулся и пошёл на кухню. Тоже странно так пошёл, ноги у меня сгибаться перестали.

И лицо одеревенело. Я автоматически включил плиту, сам не заметил, как съел три миски супа — так разволновался. Пока я ел, в дверь всё звонили и звонили.

Я подошёл и ещё раз спросил:

— Кто там?

А мне ещё более странным голосом отвечают:

— Открывай.

Я открыл. Папа, не разуваясь, отправился на кухню и там съел три миски супа подряд. Наверное, так разволновался.

Одна девочка говорила, что она не дЕвочка, а девОчка.

— Конечно, — соглашался её папа, — ты моя дочка.

— Да не дочка! — сердилась девочка. — А девОчка!

— Двоечка? Что ещё за двоечка? — спросила мама. — По какому предмету?

— Да не двоечка!!! — свирепела девочка. — А девОчка! Ударение на «О»!!!

— Да погоди ты… — недовольно сказал папа и махнул рукой на брата. — Я ещё к «мальчИку» не привык…

У меня проблема с единицами. Вместо них получаются двойки, тройки, четвёрки… Родители сперва думали — пройдёт. Но я уже в старшей школе, а с единицами так и не сладил. Знаете, это очень обидно. Я не могу правильно написать свой год рождения, потому что он начинается с этой цифры. Не умею подписывать индексы на конвертах — в них обязательно попадаются единицы! Но самое обидное — то, что вместо одной буханки хлеба я покупаю девять, вместо одной пачки макарон — несколько… Когда мне разрешили завести щенка, и я принёс в дом пятерых, родители не выдержали.

Они отвели меня в центр, где лечат от заикания, и спросили:

— Вы от цифрового заикания лечите?

— Лечим, лечим! — говорят.

И отправили меня к доктору.

Тот дал мне листочек и сказал:

— Так-с… Возьми ручку и напиши… Букву «О».

Я написал.

— Великолепно! — сказал доктор. — Теперь буковку «Д»… Ага. Букву «И»… «Н».

Я написал всё это, и доктор светился от радости.

— Вот видишь! — сказал он. — Получилось!

— Что получилось? — не понял я.

— А ты прочитай!

Я посмотрел на листочек и прочитал:

— Два.

— Что-что? — переспросил доктор.

— Семь, — прочитал я ещё раз.

Доктор нервно заходил по кабинету. А потом сказал:

— Вот что. Я выпишу тебе капли.

И на рецепте размашисто написал: «Принимать по одной капле один раз в день».

Теперь уж я точно вылечусь!

Однажды у Лёши брали интервью.

— Можно взять у тебя интервью? — спросил корреспондент.