Наталья Дубина: Инсталляция

— Ребёнок, — властно сказала она. — Уступи место.

Мужчина, который стоял рядом, нервно повёл плечом.

— Что же вы только сейчас опомнились? — спросил он.

Тётенька задумалась, но смогла сказать только:

— Не вмешивайтесь не в своё дело.

Мальчик посмотрел на тётеньку и неторопливо передал ей рюкзак. Женщина молча забрала его и оттиснулась к дальней площадке вагона.

Мальчик посмотрел на стоявшего рядом мужчину и сказал:

— Контакт. Начало. Будет, будет расти трава на земле, трава на солнце. Будет, будет расти трава на земле, трава на солнце.

— Припадочный, — сказал кто-то.

И тут же погас свет. Железобетонные конструкции по бокам туннеля стали со скрежетом вытягиваться вверх.

— Будет… будет… — слышалось сквозь скрежет. — Будет… будет…

Какая-то девушка уткнулась к парню в курточку и всхлипнула. Парень занервничал:

— Ну начинается.

— Хочу домой, — сказала девушка.

— Ну что ты, вдруг что, так сразу домой? — спросил парень.

— Хочу домой, — всхлипнула девушка. — Хочу домой…

Мальчик положил руку ей на ладонь и тут же сделал шаг назад. Будто невзначай, он дотронулся ещё до кого-то из вагона.

— Всё нормально? — забеспокоился парень. — У тебя не поднялась температура? Кто-нибудь — у кого-то есть градусник? Скорее!

Электронный градусник показал, что с такой высокой температурой не живут. Девушка помотала головой и сказала:

— Да всё нормально.

Железобетонные конструкции распрямились, в вагон полился свет. Раздались громкие щелчки, вагон отделился от состава и медленно поплыл вверх. Он поднялся над освещённым солнцем городом, над деревьями, над людьми, над сверкающей рекой, над зданиями, над жизнью, надо всем.

— Будет, будет, — сказал мальчик. — Будет, будет расти трава на земле, трава на солнце.

— Давайте выкинем его в окошко, — предложил мужчина.

— Грохнетесь, — коротко сказал мальчик и дотронулся до мужчины. — Будет, будет расти трава на земле, трава на солнце.

— Будет, — сказал мужчина. — Будет.

— Контакт, — сказал мальчик. — Установление. Переход. Стадия, стадия.

Люди внизу чувствовали, что вагон как будто раскалён, от него разило жаром, и все не сводили с него глаз. А внутри сидели первые жители Солнца, не боящиеся ни огня, ни лавы, ни нового.

— Будет, будет расти трава на земле, трава на солнце, — хором говорили они, и вагон рывками двигался вверх.

— А знаете, что можно делать с клеем ПВА? — спросила Маша. — Можно наливать его в колпачок… А потом переливать в бутылочку… А потом обратно в колпачок…

Так наконец-то был изобретён вечный двигатель на клеевой основе!

Как-то Маша стала повторять только одну фразу:

— Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА! Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА! Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА!

Все смотрели на неё и ничего не понимали. А Маша злилась и повторяла:

— Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА! Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА! Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА!

Люди разводили руками. А Маша не унималась:

— Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА! Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА! Дайте, пожалуйста, мне клей ПВА!

Кто-то не выдержал и закричал:

— Дайте, пожалуйста, ей клей ПВА! Дайте, пожалуйста, ей клей ПВА! Дайте, пожалуйста, ей клей ПВА!

— Да, — сказала Маша. — И заклейте мне рот.

Я уже полчаса стоял в углу, когда увидел на обоях мальчика. Его лицо сложилось из штришков и чёрточек, и было таким настоящим, что я присвистнул. Как это я его раньше не замечал? Мальчик смотрел на меня по-дружески и, кажется, подмигивал. И я подмигнул. Тут в комнату вошёл папа и окликнул меня.

— Чего? — недовольно спросил я.

— Ну что, ты всё понял? Осознал свою вину?

— Нет совсем, — сказал я. — Я ещё постою.

Папа пожал плечами и сказал:

— Как хочешь, — и ушёл на кухню.

А я снова повернулся к мальчику, но его уже не было. Как я ни всматривался в рисунок на обоях, но так и не смог найти его лицо.

Убежал он, наверное.

Я его подожду.

Вдруг вернётся…

Я ехал в поезде и слушал, как стучат колёса:

«Маленько-помаленьку, маленько-помаленьку, маленько-помаленьку»…

И так весь день! Я спросил у папы, почему мы движемся маленько-помаленьку, и он сказал: «Так надо».

Но ведь мы никуда не приедем, если помаленьку! Быстрее надо!

Поэтому, когда никто не видел, я шепнул поезду: