Александр Кононов - Рассказы о Чапаеве

В что время солнце за землю упало, наступила ночь, темная-темная. Из-за леса казаки выехали. Все кругом обыскали — и лес и степь, а Чапаева не нашли. Ну, что тут им делать? Вернулись они к своему генералу, да и доложили: утонул, мол, Чапаев в Урале. Вот как дело-то было…

Иван Егорович замолчал.

Ребятам жалко стало, что рассказ кончился.

— Дяденька, а дальше что?

Что ж теперь Чапаев делает, на горе-то?

— Дядя Иван Егорыч, а кто тебе рассказал про это?

Иван Егорович усмехнулся:

— Кто рассказал?.. Про Чапаева народ рассказывает. А я, как умел, так и передал вам. Может, всего и не упомнил. Что Чапаев теперь делает, спрашиваешь? А вот что. Идет где-нибудь сильное сражение. Опять, стало быть, с белыми битва происходит. Бывает и так — нашим трудно приходится. Окружат их со всех сторон враги. И сил мало, и патронов больше нет. Откуда ни возьмись, появляется Чапаев. Летит он на огненном коне, как птица, только бурка по ветру расстилается. Саблей серебряной помахивает: «За мной, товарищи!» закричит да прямо на беляков и ударит. Пропадет у бойцов страх, разгорятся у них сердца, в атаку за Чапаем кинутся. Да так рубятся, что ни одного врага не останется. А потом, как опомнятся, — глядь, а Чапая-то и нет. Да и был ли он тут на самом деле? Ну, ясное дело — не был. Это для подъема духа кто-нибудь крикнет: «Чапай впереди!» И только имя его назовут, как бросятся бойцы в бой и рубятся не хуже, чем бывало при нем…

— Дядя Иван Егорыч, — спросил кто-то из ребят, — разве теперь битвы с беляками бывают?

Иван Егорович помолчал и потом разъяснил:

— Это же сказка, что я вам рассказал. Ну только скажу по совести: в каждой хорошей сказке много правды. Только надо подумать над ней, и тогда правда эта откроется…

У пыльной дороги на дне высохшей канавы лежали бойцы испанского батальона. Далеко впереди, за деревьями, блестела на солнце вода. Там протекала речка.

Еще с утра был получен приказ: к часу дня опрокинуть фашистов и отогнать их к реке.

Фашисты стреляли без перерыва. На дороге тут и там взлетали кверху клубки пыли: то падали неприятельские пули. Казалось, нельзя поднять из канавы головы — таким частым был огонь фашистских винтовок.

Вправо от испанского батальона засела в такой же канаве международная бригада. Она состояла из немцев, итальянцев, французов, англичан, поляков, шведов. В ней бились против фашистов рабочие разных стран, студенты, писатели, учителя — все те, кто приехал сюда издалека сражаться за испанский народ.

Сейчас они направили огонь из пулемета на белый домик за деревьями, где засели фашисты. Окна домика были прикрыты деревянными ставнями. Ни в них, должно быть, были сделаны дырочки, из которых фашисты обстреливали дорогу.

Командир отдал приказ итти в атаку.

Бойцы испанского батальона и международной бригады пошли вперед с винтовками и руках. Но первые ряды их были сражены пулями фашистов.

Укрыться от пуль было негде. Даже окопаться землей нельзя: земля здесь была ссохшаяся от жары, потрескавшаяся, похожая ил камень.

Бойцы не вынесли жестокого обстрела врага и снова отступили за дорогу.

Теперь было ясно: если сделать вперед хоть десять шагов, смерти не избежать. А пройти под огнем врага надо было не десять, а полтораста шагов.

Бойцы легли на землю, боясь поднять голову.

И тут случилось неожиданное. Впереди колыхнулось высокое знамя, на котором был нарисован человек в бурке и косматой папахе. Это было знамя четвертого испанского батальона. Бойцов этого батальона за отвагу прозвали чапаевцами. И они после этого нарисовали на своем знамени портрет Чапаева.

И теперь все увидели: бежит вперед по полю человек с этим знаменем. Знамя развернулось по ветру, и на его шелку показалась голова Чапаева в косматой папахе.

По рядам пронеслось:

— Чапаев впереди!

Каждую минуту фашистская пуля могла скосить знаменосца, но он смело бежал вперед…

И бойцы, забыв про смерть, кинулись за ним.

Они бежали, не останавливаясь, перепрыгивая через тела убитых товарищей.

Чапаев с нами!

Фашисты с ужасом увидели, что ни огонь пулеметов, ни подоспевшее из-за реки подкрепление их не спасет.