Гус Кёйер - Книга всех вещей

Мама тоже встала и потянула Томаса за собой.

— Нет, — снова произнесла она. Стул за ней покачнулся.

Отец обошел вокруг стола, схватил Томаса за другую руку и потянул.

— Нет! — крикнула мама.

Отец угрожающе замахнулся.

На Марго никто до сих пор не обращал внимания.

Она появилась вдруг, как будто упала с неба. В правой руке сверкал нож для мяса, в глазах молнии. Она подскочила к отцу и приставила кончик ножа к его горлу. Отец отпустил руку Томаса и уставился на нож.

«Она была похожа на ангела, — писал Томас в "Книге всех вещей". — Самого опасного ангела небес. Такого, с пылающим мечом».

— Убери руки, — рявкнула Марго. — Мне это уже надоело. По горло. — Она провела ножом у себя перед горлом.

— Не надо, Марго, — прошептала мама. — Убери нож.

Но Марго не слушала.

— Черт побери! — воскликнула она.

Ругательство было еще хуже ножа. Оно разило прямо в душу.

— Маме и Томасу Бога бояться нечего, — прошипела Марго. — Потому что они хорошие. А ты — нет! — Она взмахнула ножом в воздухе. — Только не думай, что я не смогу, — рычала она. — Я похожа на тебя. Я тоже нехорошая.

У отца подогнулись ноги, и он опустился на колени, как умирающий слон.

— Эта семья обречена, — стенал он. — Дух времени отравил вас. Давайте помолимся.

И он принялся молиться в полный голос.

— Мне вообще плевать, во что ты там веришь! — кричала Марго. — Но бить в этом доме больше никого не будут.

Мужчина отвлекся от молитвы и посмотрел на девочку диким взглядом.

— Ты знаешь, что это плохо, — холодно сказала Марго. — И все равно продолжаешь.

Она сделала глубокий вдох. — Лишь бы соседи не заметили. Лишь бы родственники не заметили. Лишь бы на работе не узнали. Правда ведь?

Мужчина поднялся, гневно развернулся и зашагал прочь из комнаты. У двери он остановился и красными от гнева глазами посмотрел на всех:

— Я не могу оставаться с вами под одной крышей, — прорычал он. — Я ПОЙДУ НОЧЕВАТЬ В ГОСТИНИЦУ.

Он рывком открыл дверь и скрылся в коридоре. Потом с шумом спустился по лестнице. Входная дверь бабахнула, как раскат грома.

— Та-ла-ла, ла-ла, — пропела Марго чуть тише.

Она положила нож для мяса обратно на стол и села на свое место. Затем поставила локти на стол и закрыла лицо руками. Мама с Томасом остались стоять. Два воробья на подоконнике оглушительно трубили в свои трубы.

— Девочка моя, что же ты наделала? — прошептала мама.

Марго отняла руки от лица. Она была белее полотна.

Ее взгляд ничего не выражал.

— Я положила этому конец. — Потом она заплакала.

Мама села и сокрушенно покачала головой.

— Ты угрожала отцу ножом, — сказала она. — Что теперь с нами будет?

Марго посмотрела на нее.

— Лучше, чтобы тебя избивали? — рыдая, спросила она и тут же вскочила. — Ах да, я кое-что забыла. — Она побежала на кухню и вернулась с деревянной ложкой. Положила ее поперек порога и ударом ноги переломила пополам. — Хватит!

Со сломанной ложкой в руках она подошла к окну и открыла его настежь. Не прекращая трубить, воробьи спорхнули с подоконника.

— Только не в окно, — умоляюще произнесла мама.

Но два обломка уже взмыли в небо.

Томас подошел к Марго. Она схватила его и прижала к себе.

Отца не было час. Потом он вернулся. Как кошка пробрался вверх по лестнице и спрятался в своей боковой комнатке. Сказал, что ему надо поработать.

Планы изменились. Томас не знал почему. Читальный клуб откроется не в доме госпожи ван Амерсфорт.

— Мы соберемся у тебя дома, — сказала она.

Томас испугался.

— Но почему? — с беспокойством спросил он.

— Нам показалось, так будет лучше, — ответила госпожа ван Амерсфорт. — Мне, твоей маме и тете Пии.

Маме? Тете Пии? Что такое происходит?

Томасу вдруг разонравилась эта затея. Его дом — это не тот дом, куда водят друзей. И уж точно не тот дом, где устраивают читальный клуб.

— И не днем, а вечером, — уточнила госпожа ван Амерсфорт. — Мы начнем в семь часов.

Томасу расхотелось допивать воду с сиропом. Он поставил стакан между книгами на столе. «Я почувствовал в животе тревогу, — писал он в "Книге всех вещей", — будто проглотил бегемота».

— А в какой день? — спросил он. Его голос вилял, как погнутое велосипедное колесо.

— Ты удивишься, — сказала госпожа ван Амерсфорт.

И посмотрела на него с заговорщическим видом из-за чашки дымящегося кофе. — Сказать?

Томас кивнул.

— Сегодня вечером, — ответила госпожа ван Амерсфорт.

Томас уставился на нее отсутствующим взглядом.