Яан Раннап - Барьер трёх минут

Хорошо бы встретиться с тем, кто это написал. Ээри отдал бы ему два похожих на лопухи уха, шесть вкривь и вкось растущих передних зубов и задранный к небу курносый нос. Пусть писака расположит всё это вокруг своей красивой души, прийдет на школьный вечер и посмотрит, как девчонки, когда объявляют дамский вальс, проходят мимо него, словно мимо километрового столба. Ээри-то не переживает, его девчонки не интересуют, ему всё равно, есть они или их нет. А вот как газетчик будет себя чувствовать?

Почему ты занимаешься спортом? Ну а чем же прикажете заниматься? В спорте, как бы там ни было, большие уши ничего не значат. Не такие уж они и большие, чтобы паруситься и мешать бегу.

Интересно, догадается ли физрук, что Роланд не слыхал об изменении расписания? С чего бы ему догадаться. Он ведь не знает, как разнёс сообщение Соодсон. Должность секретаря комитета комсомола сделала Соодсона таким важным, что ему ничего не стоит посреди урока постучать в дверь класса и попросить у учителя разрешение сделать маленькое сообщение. Так он поступил и с их седьмым «Б». Да только Роланд, единственный, кого это сообщение касалось, как раз отсутствовал — отправился в учительскую за мелом.

Ээри-то сразу заметил, что Роланда нет в классе. Он думал, что и остальные это заметили. Но у них, видно, были другие дела, поважнее. Во время перемены, прогуливаясь в коридоре, Ээри ради интереса держался поближе к Роланду. Может быть, всё же кто-то подойдёт и скажет? Ведь в классе все вроде должны были знать, что Роланд включён в сборную школы.

Никто не подошёл к Роланду с сообщением. Видимо, и позже никто ему не сказал, иначе Роланд теперь был бы тут.

Часы показывают уже почти два, но скамьи на трибунах полупустые. Пожалуй, они и не заполнятся. Если вспомнить рассказы дяди и отца Ээри, то выходит, что раньше всё было совсем по-другому. Раньше кубковые соревнования между школами собирали на стадионе полгорода. На трибунах вроде бы даже мест не хватало. А болельщики, подбадривавшие своих спортсменов, так орали, что вороны со страху взлетали с деревьев парка. И победителей уносили со стадиона на руках. Наверное, рассказы дяди и отца и были причиной того, что уже малышом-третьеклассником Ээри начал тайком бегать в парке кирпичного завода высунув язык и имея перед собой ясную цель: лучший в классе, сильнейший в школе, чемпион района... Воздушные замки.

Ну да, сначала-то и впрямь всё шло хорошо. Во время весеннего кросса он оставил далеко позади себя всех мальчишек из своего класса. Летом в лагере был непобедим. И так несколько лет. Пока не появился Роланд.

Роланд появился в их шестом классе в начале зимы. Это была бесснежная зима, какие часто случаются в последние годы. Ходить на лыжах было совсем невозможно. На уроках физкультуры Ийберлаан вместо лыж устраивал просто бег. Даже лыжные соревнования на приз «Пионерской правды» были заменены кроссом.

Ээри к тому времени уже достаточно натренировался самостоятельно, ему не составляло никакого труда держаться впереди цепочки мальчишек. Перед финишем он обычно делал спурт, отрывался от одноклассников и затем, оглядываясь, заканчивал со спокойным превосходством. Как Борзов в свои лучшие времена. Как человек, уверенный в своих силах.

Но появился Роланд и враз положил конец его победам. Оторваться от Роланда Ээри не удалось. Наоборот. Роланд оторвался от него. Метров за пятьдесят до финишной ленточки ноги Роланда вдруг заработали так быстро, что он стал словно ускользать от Ээри. Такой отрыв Ээри видел раньше лишь в фильме про Олимпийские игры. Вот так играл в кошки-мышки со своими соперниками золотой медалист Мюнхена Дэвид Уоттл.

Это было чертовски несправедливо по отношению к Ээри. У Роланда не было ни малейшей необходимости лезть на беговую дорожку. Он и без того в первый же день своего появления изумил мисс англичанку: на её «Ду ю рейли спик инглиш?» он бросил небрежно: «Иес, ай ду» и, не дав никому опомниться, тут же произнёс длиннющую речь, так шепеляво, словно у него была во рту горячая картофелина. Одного этого было вполне достаточно, чтобы стать школьной знаменитостью. Особенно, если учесть заявление их мисс, что столь свободно говорящего на иностранном языке ученика в их славной первой средней школе не было уже двенадцать лет. Но мало того: у него ещё обнаружился и голос. С неделю спустя после появления Роланда в школе, он уже вертелся у микрофона перед оркестром старшеклассников, и вскоре дело дошло уже до того, что девчонки не только шестого, а и седьмого, и восьмого класса устремляли на него взоры, которые могли бы и железо расплавить.