Жани Сен-Марку: Фаншетта, или Сад Надежды

Узкая дверь была так же, как ворота, покрыта ржавчиной. После короткого сопротивления она раскрылась, заскрипев в знак протеста.

И они пошли втроем по заросшей бурьяном аллее, над которой липы, тронутые прощальным золотом, соорудили арку, великолепную, но недолговечную.

— Здесь, наверно, было очень красиво… лет пятьдесят назад, — не удержалась Даниэль Мартэн и предложила детям идти вперед.

По левой стороне аллеи, между деревьями, посетители обнаружили нечто вроде очень длинного барака, застекленного с четырех сторон, с двухстворчатой дверью посредине.

— Это кусок поезда! — определил Бишу с видом знатока.

— Похоже на очень старый вагон фуникулера, — добавила Даниэль. — Хотела бы я знать, как ему удалось сюда взобраться…

Но в эту минуту наконец обнаружилось присутствие человеческого существа, и Даниэль Мартэн, прервав свои размышления, обратилась к маленькой девочке в лохмотьях, притаившейся за углом вагона и с любопытством глядевшей на вновь прибывших.

— Ты здесь живешь?

— Да, м-дам.

— В вагоне? — спросила Фаншетта.

— Нет. Вон там… — сказала девочка, указывая пальцем сомнительной чистоты на здание в глубине аллеи.

— Знаешь ли ты старую даму, которую зовут мадам Элали? Лали? Она когда-то сторожила этот сад, — продолжала Даниэль Мартэн.

— Это вы про мамашу Троньо́н спрашиваете?

— Она жила во флигеле у входа, — уточнила Фаншетта.

— Значит, это и есть мамаша Троньон. Теперь она дворничиха в том большом доме, потому что в ее прежнем доме слишком много дырок в потолке… — серьезно объяснила девочка.

— Ах, вот как!.. Спасибо за сведения.

Фаншетта снова сияла. Тетка Лали (простите, мадам Троньон!), которую она уже считала мертвой, представлялась ей теперь озаренная ярким светом надежды. Еще немного — и она почувствовала бы к ней нежность… Но в эту минуту пронзительный женский голос, раздавшийся из окна первого этажа, охладил ее пыл.

— Посторонним вход воспрещен! — с угрозой в голосе кричала старуха.

— А повидать мадам Троньон тоже запрещено? — спокойно спросила Даниэль Мартэн, продолжая идти к дому, в то время как Фаншетта и Бишу, окаменев, не смели больше ступить ни шагу и стояли как вкопанные посредине аллеи.

— Чего вы от меня хотите? — все еще через окно резко спросила старуха.

— Я привела к вам ваших племянников — Мари Франс и Бернара Дэнвиль, — продолжала, нимало не смутясь, молодая женщина. — Ну-ка, Фаншетта, подойди сюда!

Дети осторожно приблизились под злобным взглядом маленькой старухи, которая явно держалась настороже.

— Я думала, они в приюте… — сказала она вместо приветствия.

— Совершенно верно. Меня прислала администрация приюта… Я — Даниэль Мартэн, адвокат при… — Даниэль Мартэн удержалась и не сказала «при трибунале для малолетних преступников», решив, что не стоит давать этой недоброжелательной женщине оружие, которым та могла бы воспользоваться против девочки. — Ну как, мадам Троньон, разве вы не рады видеть ваших племянников? — спросила она приветливым тоном, рассчитанным на то, чтобы атмосфера стала теплее.

— Эти ребята… Я ведь их не знаю, — ответила старуха, на которую все-таки произвели впечатление титул и уверенность ее собеседницы.

— Вот именно. Я пришла поговорить о них. Разрешите зайти к вам на пять минут?.. Дети, оставайтесь здесь. Я вас позову.

Не дожидаясь приглашения, которого не последовало, Даниэль Мартэн решительным шагом направилась к облезшей двери дома. Старуха бормотала извинения, указывая на свою палку:

— Обойдите кругом по коридору, а потом сверните направо… На обращайте внимания на мою комнату — с прошлой зимы я почти не могу ходить…

Фаншетта проводила глазами уверенную фигуру адвоката, пока та не исчезла в коридоре, где громоздились три помойных ведра, одно грязнее другого; затем она снова подошла к девчонке, которая с явным интересом наблюдала за этой сценой.

— Значит, это правда? Ты племянница Троньонши? Будешь здесь жить? — спросила девочка.

— Может быть… — уклончиво ответила Фаншетта.

— Так вот… С ней не очень-то поладишь… — сказала девчонка, сжав губы, и весь ее вид красноречиво говорил о том, как мало у нее с мамашей Троньон взаимной симпатии друг к другу. — Ты еще не знаешь, какой у нее в комнате затхлый воздух… Пахнет плесенью.

— Да? — не настаивая на дальнейших подробностях, сказала Фаншетта.

Ей во что бы то ни стало хотелось сохранить бодрость духа. Но любопытство все-таки взяло верх, и она уже собиралась задать несколько вопросов непримиримому врагу мадам Троньон, как вдруг Бишу, игравший с рыжей кошкой неподалеку от аллеи, подбежал к сестре.