Роман Николаев - Алакет из рода Быка

Бык снова бросился на Хаселя. И в то мгновение, когда динлин сделал движение, чтоб отскочить и вонзить кинжал в шею быку, тот неожиданно встал на дыбы. Хасель замешкался лишь на миг; он шарахнулся в сторону, но тяжелое копыто обрушилось ему на плечо, сбило с ног и раздробило левую ключицу. Сжав зубы от боли, Хасель нашел в себе силы быстро откатиться и избежать смертельного удара рогами. Озадаченный молниеносным исчезновением противника из-под рогов, бык, оглядываясь по сторонам, поднял голову. И тотчас же раздался возглас шаманки:

— Дух предка ищет тебя, Хориан!

Хориан шагнул вперед, перепрыгнул через ограду загона. Степь гулко отозвалась на боевой клич старого воина, и бык повернулся к нему.

Хасель, овладев собою, уже сидел на земле.

Хориан крикнул:

— Ты хорошо начал бой, Хасель! Ты и вернешь предка в мир духов, иди сюда!

С этими словами Хориан побежал навстречу быку. Озадаченный этим, бык замер на месте. В следующую минуту он опустил голову, намереваясь броситься вперед. Но железные руки старика мертвой хваткой впились в рога, полы халата закрыли глаза, грудь с неимоверной силой уперлась в лоб животного. Лишь миг удерживал Хориан быка на месте. Но этого мига оказалось достаточно, чтоб Хасель подскочил к быку и вонзил ему в шею кинжал. Тело быка в последнем яростном движении рванулось вперед. Хориан отлетел к ограде загона, ударившись спиной и затылком о столб. А бык с хрипом тяжело повалился на землю.

Хориан поднялся, держась руками за столб, и, пошатываясь, направился к выходу из загона. Но голова его, как всегда, была гордо поднята.

Подойдя к сыновьям, он сказал:

— Это мой последний поединок. Мне трудно дышать, словно чьи-то когти впились в мои внутренности. Дух предка уводит меня с собой. Пусть в склепе сохранят для меня место.

От этих слов дрогнули сердца сыновей и внуков Хориана. Но внешне они ничем не выдали тревоги.

Хориан сказал:

— Мы до конца будем на похоронах, пока не свершат все, что положено по обычаю.

Когда мясо быка сварилось, началось поминальное пиршество. Потом фигуры внесли в склеп. Их уложили в постели из сухой травы. У изголовий поставили горшки с мясом, ячменной похлебкой и глиняные чаши. Там же положили куски вареной грудины лошадей и быка. Эти части туши подаются самым почетным участникам трапезы. В склепе поставили большой бочонок с пивом. Уходящих в страну предков снабдили походным снаряжением: переметными сумами, конской сбруей. На пояса прикрепили длинные бронзовые пластины, украшенные с двух сторон изображениями лошадиной головы.

Люди рода Быка верили, что в эти пластины переселились души коней, которые повезут умерших в страну предков.

Снабдили умерших и оружием: ножами, кинжалами, клевцами, луками со стрелами. Однако лезвия ножей и кинжалов были зазубрены, острия наконечников стрел и копий притуплены. Это сделали для того, чтоб оружие тоже умерло и им нельзя было нанести вред живым. Теперь в этом склепе будут хоронить людей из рода Быка, пока он не заполнится весь. По поверьям динлинов, души умерших еще некоторое время будут находиться близко к миру живых сородичей. Когда в склепе больше не останется места, его сожгут и засыплют землей. Тогда на месте деревянного склепа возвысится земляной курган, а «души погребенных окончательно переселятся в страну предков».

И до тех пор, пока не построят нового склепа, умерших будут хоронить в курганной насыпи или в одиночных могильных ямах.

По первому снегу хуннский князь Узун-Дугай [12] Узун-Дугай (Уцзи-Дуюй). — Князь из рода хуннских каганов, пытавшийся в 57-м и 56-м годах до новой эры завладеть хуннским престолом, второй раз — при поддержке динлинов. въезжал в ставку Эллея — наместника кагана в земле Динлин. За князем и приближенными следовал отряд хуннских всадников в легких шлемах и броне из металлических пластин, нашитых на халаты, с луками из рогов антилопы, легкими мечами и копьями.

Далеко позади, у подножия гор, виднелись юрты и дымы ставшей лагерем орды. Стража беспрепятственно пропустила князя и его спутников через земляной вал, и хунны двинулись между деревянными строениями и войлочными юртами. Выходившие на порог динлины провожали отряд враждебными взглядами.

Раскосые черные глаза князя угрюмо бегали по сторонам.

Около каменной стены хунны задержались. Вышедший навстречу Узун-Дугаю начальник караула, в железном шлеме и синем халате, крикнул: