Сусанна Георгиевская - Бабушкино море

— Ватрушечку, деточка, захвати, — вся сияя, говорит Ляле тётя Сватья. Ляля берёт ватрушку и бежит в сад.

Посреди сада кружком растут кусты. Можно спрятаться среди этих кустов. Можно долго сидеть, притаившись между ветвями, а все в доме будут её искать и думать, что Ляля пропала.

Пряно и нежно пахнет от глянцевых жёстких листьев. Медленно и лениво, словно разомлев от жары, ползёт по листку, растопырив жёсткие крылья, божья коровка. Вот она потихоньку раскидывает свои толстые крылышки, и становится видно, что под крыльями у неё другие крылышки — совсем прозрачные — и крошечное, как булавочная головка, чёрное тельце. Раз! — и она взлетает.

Всё вокруг жужжит, звенит и стрекочет. Тонко и звонко поёт свою песню муха над Лялиной шапочкой. Ходит петух у сарая бабушкиного дома. Он откидывает назад широкую ярко-рыжую шею, вздрагивает, застывает на месте и громко орёт.

Ляля трогает жёсткий ствол дерева и обнимает его короткими худенькими руками. Кора шершавая. Из её щёлок течёт смола.

— Дерево… — говорит Ляля, словно видит дерево в первый раз, и тихонько гладит ладошкой нагретую солнцем кору. — Тощее ты моё! — шепчет она дереву и, вдруг застеснявшись, оглядывается: не слыхал ли кто?

Но никто ничего не слыхал. Только Тузик вылез из своей будки и тихо сидит на тёплой земле.

Ляля медленно отворяет калитку и выходит на улицу.

Серой широкой дорогой спускается к морю пыльная улица.

Тишина. Изредка слышны у моря пронзительные и острые в неподвижном воздухе выкрики.

— А-а!.. — кричат внизу.

— У-у!.. — отвечает кто-то сверху.

И опять тишина. Медленно вьётся шмель над Лялиной шапочкой, поёт свою летнюю песенку.

И вдруг Ляля видит, что напротив бабушкиного дома, за плетнём, сидят какие-то двое на корточках.

Увидев Лялю, те, кто сидит на корточках, выходят на улицу. Это девочки. Одна такая, как Ляля, другая побольше.

Ляля смотрит на девочек. Девочки смотрят на Лялю.

Молчат.

И вдруг одна девочка — та, что поменьше, — манит Лялю рукой и делает ей непонятный знак указательным пальцем.

— Что? — спрашивает Ляля и бежит им навстречу.

Ветер с моря, широкий и тёплый, раздувает её клетчатую ярко-красную пелеринку. Ветер закидывает вперёд красивую кисточку с остроконечной Лялиной шапочки. Ляля топочет в пыли тоненькими ногами в красненьких туфельках. Она машет руками. На бегу поднимается кверху кружевной воротник её пелеринки.

Добежав до девочек, Ляля нерешительно останавливается и, чуть-чуть скособочась, глядит на них.

— Ишь расфрантилась! — говорит одна девочка шёпотом и толкает другую.

— А шапка-то, шапка! Кисточка на носу, словно у индюка, — тоже шёпотом отвечает другая.

— Что? — удивившись, говорит Ляля.

— Индюк! — говорит меньшая девочка громко и показывает пальцем на Лялину пелеринку.

— Индюк! — повторяет старшая девочка, и обе смеются.

Ляля молча стоит против девочек. Ей бы хотелось заплакать, но она не может. Опустив голову, очень медленно Ляля идёт домой — к маме и бабушке.

— Ляля, хочешь малины? — говорит мама, когда Ляля подходит к столу. — Я выдерну хвостики из ягод.

Ляля стоит возле мамы, низко опустив голову.

— Что с тобой? — говорит мама.

Ляля не отвечает.

— Нет, что случилось всё-таки? — отставив тарелку, спрашивает мама.

Ляля видит, что мама встревожена.

— Индюк!.. — говорит Ляля и тихонько всхлипывает.

— Что такое? — не понимает мама.

— Индюком обозвали… — говорит Ляля ещё тише и опускает голову совсем низко.

— Ну, полно, девочка, полно, — шёпотом говорит мама и берёт Лялю за руку. — Не хочешь же ты, в самом деле, чтобы я пошла на улицу драться с ребятами за тебя!

— Конечно, может, по-городскому одета, не видывали, — виновато вздыхает председатель.

— Что?! — говорит бабушка, словно проснувшись. — Индюком обозвали? Кто? Кто сказал «индюк»? Укажи. Да что же это такое? Как так? — и вся покрывается красными пятнами.

Ляля молчит.

Тогда бабушка шумно отодвигает стул и берёт её за руку. Большими шагами она выходит во двор. За ней, подпрыгивая и всхлипывая, семенит Ляля.

Бабушка широко распахивает калитку.

— Кто сказал «индюк»? — говорит она и отпускает Лялину руку.

За плетнём тишина. Только над лопухами мелькают две белокурые головы, но сейчас же прячутся.

— Ужотко!.. — говорит бабушка и широким шагом возвращается в дом.