Израиль Меттер - Товарищи

Петя работал в самом дальнем конце мастерской; Сережа подбежал к нему, уже задыхаясь.

— Отец с матерью приехали… Стоят на площадке… Иди к Матвею Григорьевичу.

Мастер отпустил его, сказав, что он может проводить родителей в красный уголок.

— Возьми вот у меня чистые концы и вытри руки, — добавил Ильин, осмотрев ученика. — Да беги скорее; небось, ведь и не слышишь, что я тебе говорю.

На площадке Петя с ходу поцеловал мать, а отцу подал руку. Мать заахала, увидев сына, отец сделал серьезное лицо и потрогал усы.

— Петенька, — сказала мать. Вот ты какой!

— Обыкновенный, — сурово оборвал ее Иван Андреевич. — Куда пойдем, Петр? Или здесь будем стоять?

Петя повел их в красный уголок.

Он шел между отцом и матерью. Они были такими же, какими он оставил их полгода назад в деревне. Но он привык видеть их дома или в поле; они были там как будто бы побольше ростом, самостоятельнее, и от них всегда что-нибудь зависело. Здесь они казались ниже, нерешительнее, и от этого были еще более родными. Он впервые ощутил к ним, особенно к матери, ясное и доброе покровительственное чувство.

— Как же ты, Петенька, живешь?

— Хорошо, мама, спасибо…

— Похудел, длинный какой стал…

— Растет парень, — сказал Иван Андреевич. — Я говорил, не приставай с мелочами. У нас, Петр, новость: электростанцию будем строить. Как раз в том месте, где мы с тобой раков ловили.

— С тобой построишь, — сердито сказала Екатерина Степановна. — Его послали в Москву по делам, а он здесь до вечера проболтает.

— Позволь, — растерялся Иван Андреевич, — ты же сама просила прямо с поезда к сыну зайти…

— Ну, просила. Повидался, а теперь иди по делам. А то я людям скажу, как ты исполняешь их поручения.

Иван Андреевич помигал удивленно глазами, посмотрел на сына, ища поддержки, и, наскоро попрощавшись, ушел, строго наказав, чтобы без него никуда не уходили.

— Ну, вот так-то лучше, — улыбнулась ему вслед мать. — А то он слова сказать не даст. На него надо всегда нажимать по общественной линии, он тогда послушный.

Петя рассмеялся, хотя ему и жалко было, что отец уходит. Отец у него только с виду строг. А страсть к назиданиям появилась у него с тех пор, как его выбрали в правление колхоза.

Мать задавала сотни вопросов, он едва успевал отвечать на них. Она хотела знать всё: где он спит, кто воспитательница, что дают на завтрак, с кем дружит, как учится…

В красном уголке она потрогала и похвалила портьеры, попросила показать шахматы, спросила, свежая ли вода в графине и действует ли репродуктор.

Он отвечал на все вопросы, не в силах сдержать улыбки. Ему было приятно сидеть рядом с матерью и разговаривать с ней, как взрослый.

Всё, что она рассказывала ему о доме, даже если это те имело никакого значения, радостно поражало его. Ольху около сарая раскололо молнией, петух ходит с выщипанным хвостом, Николай из отцовского ружья убил селезня.

— Вот такого громадного. Я хотела мальчишку за уши отодрать, отец не позволил.

— Кузьмич здоров?

— Здоровущий. На прошлой неделе приезжала из района комиссия, стали его выводить из коровника, а он двери в щепы разнес. Поросят наших, Петя, похвалили. Я их, когда все семьдесят три штуки вымою, ну прямо как ангелочки. Мне за них «отлично» поставили. Как ты думаешь, Петенька, войны не будет? — неожиданно серьезно спросила мать.

— Не будет, — сказал сын.

И оттого, что он так уверенно, по-мужски ответил, Екатерина Степановна заметила вдруг, что он действительно не похудел, а вырос.

— Ну, как же ты, Петя, живешь?

Она задавала этот вопрос в третий раз, выслушивала ответ и всё-таки не могла ясно представить себе, как же ему живется вне дома.

В дверь просунулась голова Сережи Бойкова.

— Извините, — сказал он.

— Заходи, заходи, — позвал его Петя. — Вот, мама, это Бойков Сергей, из нашей группы.

— А мы уже познакомились.

Сережа чинно сел на стул и сложил руки на коленях. Екатерина Степановна развязала пакет и положила перед ребятами пироги с капустой.

— Здорово вкусно, — сказал Сережа с полным ртом. — Сами пекли?

— Сама.

— Домашнее вкуснее, чем в ресторанах.

— А ты много бывал в ресторанах? — засмеялась Екатерина Степановна.

— Так я и домашнее почти никогда не ел.

Она поняла, что он рос без родителей.

— А ты приезжай к нам летом в отпуск. У нас дома всё домашнее.

— Спасибо, может, и соберусь. Меня уже трое товарищей приглашают.

Посидели, поговорили, потом пошли в общежитие.