Ольга Гурьян - Мальчик из Холмогор (1953)

— А что ещё можно увидеть? — спросил он слегка охрипшим голосом.

— Всё остальное очень далеко, и в эту слабую трубу ты ничего любопытного не сможешь увидеть, — сказал Михайло Васильевич. — Хотя в эту самую трубу я увидел, что вокруг планеты Венеры слой воздуха не меньший, чем вокруг нашей Земли.

— Но ведь воздух нельзя видеть? — упрямо сказал Миша. — Он прозрачный.

— Нет, иногда можно видеть. Хотя до сих пор никто, кроме меня, этого не видел... Ты не хочешь спать?

— Очень хочу. А я это увижу?

— Увидишь когда-нибудь. Спокойной ночи. А я ещё побуду здесь.

В эту ночь Миша спал крепко, как у себя дома, в Матигорах, и совсем не видел снов.

Рядом с кабинетом Ломоносова была комната, где в часы, свободные от лекций, занимался студент Илья Абрамов, помогавший Михайлу Васильевичу по делам географического департамента. Сюда принесли полученную накануне посылку с образцами руд. Михайло Васильевич, уходя, попросил:

— Пожалуйста, Илья, разбери образцы, проверь их по списку и расставь по местам. А те, которые я в списке отметил, поставь особо — они мне сейчас понадобятся.

Михайло Васильевич уехал, а Илья Абрамов принялся за работу. Миша стоял рядом и смотрел, как он достаёт из ящика аккуратно завёрнутый кусок руды, снимает обёртку и, рассмотрев приклеенный к камню бумажный билетик, отмечает в списке и откладывает в сторону.

— Можно, я вам помогу? — спросил Миша.

— Нет, — ответил Абрамов, — пожалуйста, не мешай мне. Если тебе нечего делать, почитай книжку. Вон их сколько на полках стоит.

Миша попытался сунуть нос в одну книгу, в другую, но ничего не понял. В одних книгах страницы сплошь были покрыты цифрами и знаками, и только изредка попадалось между ними несколько строчек, напечатанных на непонятном языке, другие все были написаны на неизвестных языках, а если встречались картинки, то ничего в них нельзя было понять. На картинках были разные линии, переплетавшиеся, словно кружево, какое плетут в Матигорах. Там, где линии встречались, стояли буквы, большие и маленькие, но к чему это и что это, Миша не мог сообразить.

Среди всех этих ненужных Мише книг наконец попалась одна на русском языке. Он немного полистал её, и она показалась ему любопытной. Называлась книга «О слоях земных. Сочинение М. В. Ломоносова». Миша забрался на диван и начал читать:

«...Что говорят включённые в янтарь червяки и другие гадины: пользуясь летнею теплотою и сиянием солнечным, гуляли мы по роскошествующим влажностью растениям, искали и собирали всё, что служит к нашему пропитанию; услаждались между собою приятностью благорастворённого времени и, последуя разным благовонным духам, ползали и летали по траве, листам и деревьям, не опасаясь от них никакой напасти. И так садились мы на истекшую из дерев жидкую смолу, которая нас, привязав к себе липкостью, пленила и, беспрестанно изливаясь, покрыла и заключила отвсюду. Потом от землетрясения опустившееся вниз лесное наше место вылившимся морем покрылось: деревья опроверглись, илом и песком покрылись, купно со смолою и с нами; где долготою времени минеральные соки в смолу проникли, дали большую твёрдость и, словом, в янтарь претворили...»

— Что это — янтарь? — спросил Миша студента Абрамова.

— Окаменевшая смола, — ответил тот.

— А вы видели янтарь?

— Видел. Хочешь, я тебе покажу?

В соседней комнате, в шкафах и на полках, лежало множество всяких камешков, каждый с приклеенным к нему ярлычком и номером.

— Вот янтарь, — сказал Абрамов и положил на Мишину ладонь несколько кусочков.

Янтари были глубокого жёлтого цвета — одни прозрачные, как мёд, другие мутные и в разводах, как мёд, смешанный с молоком. И действительно, в одном куске виднелась заключённая в него мушка, а в другом — маленький червячок.

— А вот смотри, — сказал Абрамов: — на каменном угле отпечатался лист папоротника. Уголь и сам образовался из растений. Смотри: вот этот тёмносерый камень называется шифер или сланец, потому что он слоистый и легко разделяется на пластины. Когда-то он был илом на морском дне, и на этом кусочке виден рыбий позвонок. И вся гора, от которой отломили этот шифер, была когда-то морским дном. Вот ракушки, найденные на суше, но это морские ракушки. Михайло Васильевич изучает перемены, которые претерпела земная поверхность, а по ним выводит законы, как искать полезные ископаемые.

— Сколько камней! — восторгался Миша. — Какие красивые, и как их много!