Петер Абрахам - Школьное привидение

— Как это так? — спросила наконец мадам Блэк ор вайт.

— Эта паршивка из нашей школы, которая называет себя школьным привидением, поменялась со мной. А теперь не хочет обратно меняться, не хочет залезать в свои старые лохмотья.

— Какая возмутительная безответственность со стороны столь молодого видепрения!

— Несколько тайн нашего мира привидений, — снова заговорила мадам Блэк ор вайт, — стали достоянием человека. Будем надеяться, что наша головная организация не отправит нас всех за батарею центрального отопления, чтобы мы там все высохли. Мы очень не любим это место.

Оба привидения поклонились Кароле и тут же исчезли, будто их никогда и не было. Даже Дразнилкин, висевший на лампе, пропал. За гардиной не видно было ни Большого, ни Малого Забывалы.

«Жалко, что их так мало пришло, — подумала Карола. — А то бы мы тут футбольную команду составили, вызвали бы команду учителей и обыграли!»

Но что-то всё же обрадовало её: под тряпкой, которой стирают с доски, она увидела очки Чёртика опечаток. Ага! Значит, Маленький Забывала околпачил его.

Всю ночь Карола не сомкнула глаз. Дело в том, что привидения не спят! И потому ночь тянулась без конца, и когда утром из комнаты завхоза донеслась возня, Карола даже обрадовалась.

Господин Поттер тоже спал плохо. Всю ночь ему снились привидения.

Наконец показался и Вилли. Рядом семенила девочка с голубым бантом. Карола следила за ними из велосипедного сарая. Девочка испуганно остановилась, и Вилли Нойнхаген один подошёл к сараю.

— Слышишь? — сказал он возбуждённо. — Она готова меняться. Я себе мозоли на языке наговорил, пока она согласилась.

Карола внимательно посмотрела на него, но мозоли на языке не разглядела.

— Но понимаешь, она поставила свои условия, — сказал Вилли. — Ты должна стать такой же прилежной, дисциплинированной и хорошей, как она.

— Ишь чего захотела!

Тем временем девочка с бантом подошла ближе к велосипедному сараю. Заметив, что Карола настроена миролюбиво, она тоже вступила в разговор.

— Ты только представь себе, как тебя будут любить все взрослые! Правда, ты могла бы стать первой ученицей! Все бы тобой восхищались. Не прошло бы недели, и никто уже на уроках не болтал бы. Ребята перестали бы стрелять из рогаток. А как тихо было бы на переменах!

— Ты лучше сказала бы, крошечка, что хорошего тогда осталось бы? — сказала Карола. — Плевала я на твои условия.

— Я прекрасно знала, что ты не примешь моих условий, — сказала девочка. — Мне тоже больше хочется остаться в ученицах. Привидений все боятся. А меня все будут любить, я же такая восхитительная и очаровательная!

Девочка повернулась и отошла к остальным ученикам, гулявшим во дворе.

— Нам остаётся одно — сила! — сказала себе Карола, прислушиваясь к своим словам, подхваченным ею в каком-то телефильме.

— И как же ты это понимаешь? — спросил Вилли.

— Очень просто: ты отберёшь зеркальце у фрейлейн Прохаске, вот и всё.

— Почему это я?

— От меня, как от привидения, все шарахаются.

— А я никогда ничего не крал, — сказал Вилли.

— Тебе и не надо ничего красть. Просто возьми. Это большая разница.

— Я никогда не сорвал ни одного яблока с чужого дерева. У меня бы рука отсохла, — сказал Вилли.

— И ты ещё называешь себя моим другом!

Разговор принимал нежелательный для Вилли оборот. Чего он только не делал, чтобы доказать, что он Кароле друг! В феврале до колен в реку зашёл, только чтобы спасти бумажный кораблик Каролы. Сколько всякого вранья фрау Гуфлатих наговорил — только чтобы выгородить Каролу, когда она поздно приходила домой. Незачем ему опять в такую историю попадать.

— Делайся маленькой! Скорей! — сказал он Кароле, только чтобы прервать разговор. — Я спрячу тебя в сумку.

Карола в одно мгновение стала такой маленькой, что вполне поместилась в сумке Вилли. Там она поудобнее устроилась между бутербродами, яблоками и карамельками. Небольшая дырка в сумке давала ей возможность наблюдать за происходящим снаружи.

Когда Вилли зашагал к школе, Кароле показалось, что это не Вилли идёт, а скачет взбесившаяся лошадь. Сумка качалась и подпрыгивала так, что Кароле никак не удавалось удержаться на выбранном месте. А летать по воздуху в сумке было невозможно — слишком тесно.

При этом Вилли шёл очень даже спокойно по двору к месту сбора класса, никуда не торопясь.

— Это ты, Вилли! — удивилась фрейлейн Прохаске. — Я думала, ты вовсе не придёшь. Ты же был так болен!