Лидия Чарская: Так велела царица

И вдругъ глаза его блеснули твердой рѣшимостью.

— Не бойся, матушка! Я никому не позволю тебя обижать! — произнесъ онъ сурово, какъ взрослый. — пусть Ваня ложится спать… да и ты тоже ложись… Я лягу у порога и защищу тебя, если явятся враги.

— Нѣтъ, нѣтъ! Не до спанья сегодня, милый! — прошептала въ отвѣтъ ему его несчастная мать. — Вѣдь каждую минуту сюда могутъ явиться солдаты…

Она не договорила… Ясно и гулко донесся до ихъ слуха топотъ лошадиныхъ копытъ, разомъ нарушившій мертвую тишину дагобенской улицы.

— Господи Боже! — въ ужасѣ вскричала Марія, — это они! Мы пропали, дѣти! Они сію минуту ворвутся къ намъ…

И она упала на колѣни посреди избы, крѣпко прижимая къ груди своихъ сыновей. Слезы обильно струились но испуганному личику Ивана, въ то время, какъ Мартынъ, сжимая кулаки и сердито нахмуривъ брови, внимательно глядѣлъ на дверь…

Этотъ смѣлый, отважный мальчикъ рѣшилъ во что бы то ни стало защитить мать и брата отъ грозящей имъ опасности.

Между тѣмъ, ясно послышались отдѣльные звуки, возгласы… Еще минута, другая, и сильный ударъ въ дверь потрясъ ветхую избушку всю до основанія.

— Эй, кто тамъ? Открывай живѣе! — послышались голоса за порогомъ.

— Мы погибли! — прошептала въ ужасѣ крестьянка, еще крѣпче прижимая къ себѣ своихъ сыновей.

— Слышишь, отворяй скорѣе! — прокричалъ грубый голосъ за дверью, — а то мы разнесемъ вашу хату!

И снова посыпались удары одинъ за другимъ. Ветхая дверь не выдержала, затрещала и тяжело рухнула на полъ.

Въ ту же минуту шесть вооруженныхъ солдатъ ворвались въ горницу. Впереди всѣхъ находился сержантъ, начальникъ отряда.

— Ты Марія Скавронская? — обратился онъ къ испуганной хозяйкѣ.

Та хотѣла отвѣтить и не могла. Страхъ, ужасъ, отчаяніе сковали уста несчастной женщины. Въ ту-же минуту черноглазый мальчикъ выскочилъ впередъ и, весь пылая гнѣвомъ, крикнулъ сержанту:

— Не трогай мою мать, господинъ. Я никому не позволю ее обижать. Вы взяли отъ насъ отца и думаете, что теперь матушка беззащитна? Нѣтъ, пока живъ я — Мартынъ Скавронскій, никто не посмѣетъ обидѣть ее!..

— Вотъ такъ защитникъ! — грубо расхохотался сержантъ, — самого отъ земли едва видно, а туда-же. Связать его!.. — коротко приказалъ онъ солдатамъ.

Двое изъ нихъ бросились къ мальчику, и въ тотъ же мигъ Мартынъ почувствовалъ себя связаннымъ по рукамъ и ногамъ.

Остальные солдаты, исполняя приказаніе своего начальника, подошли къ крестьянкѣ и младшему ея сыну и, схвативъ ихъ за руки, потащили вонъ изъ избы.

— Куда вы ведете насъ? — прерывающимся голосомъ вскричала Марія, въ то время какъ Мартынъ дѣлалъ невѣроятныя усилія, чтобы сорвать съ рукъ туго охватывающія ихъ веревки.

— Намъ приказано доставить васъ всѣхъ къ главному начальнику здѣшняго края, князю Рѣпнину, — отвѣтилъ сержантъ. — А больше мы ничего не знаемъ… Говорятъ, сама царица велѣла, чтобы вы были доставлены къ князю… Мы ослушаться не можемъ… Наше дѣло — исполнить приказъ.

Въ горницу ворвались шесть вооруженныхъ солдатъ…

У крыльца стояла крытая кибитка. Въ нее усадили маленькую семью и повезли по улицѣ Дагобена, гдѣ было тихо и спокойно попрежнему, и никто не зналъ о бѣдѣ, случившейся въ эту ночь съ бѣдной Маріей Скавронской такъ звали крестьянку) и ея двумя сыновьями.

НЕДѢЛЮ спустя послѣ того, какъ изъ маленькой деревушки Дагобенъ была увезена крестьянка съ двумя сыновьями, въ одной изъ пышныхъ залъ царскаго дворца въ Петербургѣ происходилъ такой разговоръ:

— Ну, что? Ты исполнилъ, князь, мое приказаніе?

— Все исполнилъ, матушка-государыня… Уже сегодня утромъ, на зарѣ, всѣхъ троихъ привезли къ намъ въ Петербургъ. И, какъ угодно было тебѣ, государыня, никто въ Дагобенѣ не знаетъ, гдѣ они теперь…

— Спасибо, князь, спасибо!

Этотъ разговоръ происходилъ между императрицею Екатериною Алексѣевною и главнымъ ея министромъ и исполнителемъ ея приказаній, свѣтлѣйшимъ княземъ Александромъ Даниловичемъ Меньшиковымъ.

Это было 180 лѣтъ тому назадъ, вскорѣ послѣ смерти императора Петра Великаго. Незадолго до своей кончины царь заявилъ, что такъ какъ у него нѣтъ сына-наслѣдника, который могъ бы стать царемъ, то онъ желаетъ, чтобы государствомъ управляла, послѣ его кончины, его возлюбленная супруга, царица Екатерина Алексѣевна.