Дойвбер Левин - Улица Сапожников

Ирмэ дал. Пьяный покачнулся и вдруг заплакал.

— Фейга, а! За что, а? Не брал я, Фейга. Вот те крест — не брал.

Плача, бормоча что-то, он запустил в карман руку и достал пару медных монет. Он сунул деньги Ирмэ — «на», а сам пошел куда-то в ночь, в темноту, всхлипывая и шатаясь.

— За что, а, Фейга, а? — тихонько шептал он.

Ирмэ пересчитал деньги — семь копеек.

— Ну-ну, — сказал он, — что бы каждый день так.

— Не х-худо бы, — сказал Алтер.

— Добрый мужик, — сказал Ирмэ, — зря мы его стукнули.

— Не зря, — сказал Алтер, — он з-заплатнл.

Становилось поздно. А в доме всё говорили, спорили — хоть бы кто собрался уходить. Открылась дверь — и на минуту показался Лейбе.

— В порядке? — сказал он.

— В порядке.

— Кто горланил?

— Пьяный один, — сказал Ирмэ. — Мы его уже спровадили.

— Ну, и ладно, — сказал Лейбе и захлопнул дверь.

Мальчики сидели на лестнице тесно, бок о бок и молчали. Алтер дремал. Ирмэ — тот не спал. Ирмэ сидел, думал.

«Хорошо бы, — думал он, — пожар. Пожарники скачут. Народ бежит. Здорово. Я б в окошко — чок: «Пожар!»— и ходу. Ух, здорово бы!»

Он приподнялся, осмотрелся: а не горит ли где на самом деле? Темно. Тихо. Вода плещется о берег. На церковной колокольне кричит птица: «кра!» Крикнет раз и замолчит. Потом опять: «кра!»

«Скучно», Думал Ирмэ.

И вдруг близко, совсем рядом увидел огонек. Не огонек — искра. И не горит — еле тлеет. Еле тлеет, а не тухнет. А то вдруг ярко вспыхнет. А там опять — еле тлеет и слабо светится во тьме.

«Что такое?» подумал Ирмэ.

Он понюхал воздух. Гарью не пахнет. Что за черт?

— Алтер, — сказал он, — глянь-ка, что такое.

Алтер посмотрел.

— С-светлячок, — сказал он вяло.

— Нет, — сказал Ирму. — Не то. Идем — поглядим.

— Чего там г-глядеть? — сонно отозвался Алтер. — Светлячок, ну!

— «Светлячок, светлячок»! Говорят тебе — не то. Идем.

— Не и-пойду, — уперся Алтер. — Иди один.

— У, ты! — Ирмэ плюнул. — Герой!

И пошел один, осторожно, на цыпочках. Искра не разгоралась — только дрожала слегка. Чуть-чуть. И вдруг Ирмэ понял: папироса! Он хотел было незаметно повернуть к лестнице, к дому. Но тут искра ярко вспыхнула. Ирмэ вскрикнул: он увидел знакомое рябое лицо и прозрачный светлый глаз. Глаз смотрел прямо, в упор и подмигивал.

— Степа! — крикнул Ирмэ и побежал.

Он бежал улицами, переулками, по пустырям, по огородам. Пробежал базар. И все время слышал за собой чьи-то шаги — догонял кто-то. Степа! Ирмэ устал: ноги подгибались, подкашивались ноги, и дышал он тяжело, с хрипом. Но остановиться нельзя было, никак. Остановишься — смерть. Убьет. Убьет, вор.

Наконец у самого дома Ирмэ услышал за спиной тихий шопот: «И-Ирмэ, это я». Фу ты, Алтер!

— Я думал — Степа. — Ирмэ сел, закрыл глаза и замолчал. — Счастье, что ушли, — сказал он, помолчав. Зарезал бы Степка.

— Н-ну?..

— Дважды-два.

— Ч-чего это?

— Было дело, — сказал Ирмэ. — Потом скажу.

— А т-теперь — как? — сказал Алтер.

— Подождем сколько-то и назад. Что делать? Надо.

— Л-Лейбе-то сказать?

— Насчет Степы? — сказал Ирмэ. — не стоит. Он не за ними. Он за мной.

Вернулись ребята кружным путем, мимо кузниц, мимо бани, а то — базаром — еще на Степу нарвешься. Нет. Уж лучше не надо.

И только подошли они к домику у реки, как распахнулась дверь и на помост вышли Лейбе и Герш. Герш был высокого роста — на целую голову выше Лейбе — и, несмотря на свои двадцать шесть лет, совсем седой. Лицо — длинное, худое, на носу — очки, хотя смотрел он почему-то поверх очков, как старик.

Лейбе был без шапки, шумный и веселый.

— Ну, ребята, — сказал он, — как дела?

— Помаленьку, дядя Лейб, — сказал Ирмэ.

— Всё в порядке?

— Будто так.

— Глядели-то в оба?

— Известно.

— Ничего такого не заметили?

— Ничего такого.

— Ну, спасибо. Благодарствую, — сказал Лейбе. — А сейчас, ребята, вольно. По до-мам.

— Погоди-ка! — громко сказал Герш. От военной службы у него осталась привычка говорить коротко и громко. — Минут десять назад где были?

— Тут, — сказал Ирмэ.

— Тут ли? — сказал Герш. — Я выходил, окликал — никого.

Мальчики молчали.

— Ну, ребята, — сказал Лейбе. — Вас спрашивают, — где были минут десять назад?

Мальчики молчали.

— Тут что-то не так, — сказал Лейбе. — Где были? Что случилось?

— Мы б-бежали, — несмело проговорил Алтер.

— Куда бежали? Чего бежали? — удивился Лейбе.

— От С-Степки.

— Какого Степки?

— Слободского Степки, ну, — сказал Ирмэ.

Лейбе насторожился.