Юханна Тидель - Звезды светят на потолке

Лассе, Рогер, Бьерн, Ингемар, Рольф.

Йенна знает всех!

«Хранить и помнить — это очень важно», — говорит мама, доставая камеру при каждом удобном случае. Хранить и помнить — это очень важно.

Да уж, да уж. Йенна не видит в своей жизни ничего особенного, чтобы это нужно было хранить и помнить. Йенна — не Крутая Девчонка, она не Уллис-Сиськуллис. Но ее, конечно, и не травят, как Малин-Уродку, так что грех жаловаться.

Йенна где-то посередине между Уллис и Малин.

— У меня есть Сюсанна, — повторяет она. — Мне хватает.

Мама кивает и больше ничего не говорит. Но Йенна знает — мама молча думает дальше, и это еще хуже.

— Кстати, — произносит Йенна, чтобы сбить маму с мысли, — нам дали листок, надо заполнить.

— Да? Что за листок? — спрашивает мама.

— Ну, Бритта, наша классная. Она все время говорит, что нам надо заработать денег на поездку всем классом в девятом. Я знаю, времени еще навалом, но она говорит, что надо откладывать заранее, так что у нас будет вечеринка для родителей и для нас тоже, скоро. С входными билетами. Так что надо как бы написать, придешь ты или нет.

Мама откашливается. Получается такой беспокойный звук, что у Йенны схватывает живот.

— Это когда? — спрашивает мама.

— Типа, через три недели.

— Это значит… когда… смотря как я буду чувствовать себя после…

Йенна понимает, но не хочет слышать, ей надоело об этом слушать.

— Знаю, — перебивает она и жует дальше.

— …курса облучения, — произносит мама.

— Я знаю! — повторяет Йенна, сердито глядя на маму, которая опускает глаза и смотрит на кусочки льда в стакане.

Курс. Курс облучения, после которого мама возвращается из больницы никакая и целыми днями спит. Облучение, после которого к ним приезжает бабушка, чтобы «поддерживать порядок», помогать маме и доставать Йенну. Облучение, после которого Йенна закрывается у себя в комнате и включает «Кент» на всю катушку.

Йенна ненавидит это облучение.

Это проклятое облучение!

Йенна доедает спагетти и ставит галочку в обеих клеточках: «Я приду» и «Я не приду» — на всякий случай.

Сразу после ужина Йенна едет на конюшню. В последний раз — о чем и сообщает Сюсанне, которая уже чистит лошадь в стойле.

— Я больше не буду ездить верхом.

Сюсанна оборачивается. Самый толстый конь в конюшне, Хуго, поднимает голову и смотрит на Йенну. Карие глаза, как у Сакке. Ну, не совсем, конечно. Но почти.

— Что ты говоришь? — переспрашивает Сюсанна. — Не будешь? Почему это?

Йенна пожимает плечами и водит сапогом по полу, усыпанному опилками, — получается узор.

— Просто не хочется. Больше не интересно. Тоска одна.

— Тоска? Да ты только что научила Дикси брать препятствия! Блин, да она теперь скачет как…

— Как лошадь.

Йенна смеется. Сюсанна невольно смеется в ответ.

— Да, — соглашается она и снова принимается чистить спину Хуго. — Как лошадь.

Йенна прислоняется к стене и делает глубокий вдох. Лошадиный запах пробирается глубоко внутрь, согревая все тело, — здесь спокойно и надежно. Здесь хорошо. Но все равно. Все равно она больше не будет.

— Потому что Уллис и Карро говорят, что это для лохов? — спрашивает Сюсанна.

Йенну передергивает. Она снова утыкается взглядом в опилки. Замечает, что нарисовала сердечко.

— А они так говорят? — спрашивает она.

— Ты сама знаешь, что говорят.

— Не знаю я! Да и вообще, не потому.

Сюсанна принимается тереть Хуго с новой силой, и тот закрывает глаза от удовольствия, а Йенна думает, что, если бы она терла или хотя бы чесала спину Сакке, он бы тоже вот так закрыл глаза.

И так же дышал бы покоем. И надежностью. И все было бы хорошо.

— Все равно, сегодня последний раз, — говорит Йенна. — И все.

— А зачем ты тогда вообще пришла?

У тебя даже занятия нет сегодня.

— Просто не хотелось сидеть дома.

— Что случилось?

— Ничего. Нет, ничего такого.

— Точно?

— Говорю — да!

Сюсанна — лучшая подруга Йенны с тех самых пор, как еще в садике подарила Йенне ластик с фруктовым ароматом. Если случилось что-нибудь хорошее, кому звонить, как не Сюсанне. К кому еще ходить в гости с ночевкой, с кем еще гулять под ручку, когда очень захочется, если не с Сюсанной.

С Сюсанной Фридой Эммой Нильсон можно много чего делать.

Но не все.

— Помочь? — Йенна делает шаг в сторону Хуго.

Сюсанна, похоже, все еще дуется, но пожимает плечами и бурчит:

— Можешь подковы почистить.

Йенна приходит домой, когда мама переодевается в пижаму. Маленький телевизор в ее комнате включен, идут новости — показывают всякие ужасы, которые произошли в мире за день. В другом, чужом мире.