Вадим Фролов - Невероятно насыщенная жизнь

— Ладно, — сказал я и пошел к двери.

— Слушай, а что все-таки у тебя стряслось? — спросил он вдогонку.

— А вы мужчина, дядя Саша? — спросил я.

— Гусь ты!

— Ага, — сказал я и отправился на Литейный.

…Она и верно была очень красивая. Как М. Б., если честно, то даже лучше. Почему дядя Саша решил, что я ничего не пойму? Очень даже я понимаю. Только Машу не очень понимаю. Ну, может, еще пойму. У меня все впереди, как говорит Ангелина Павловна.

— У-у, какие у тебя отличные веснушки, — сказала та красивая.

— Веснушки как веснушки, — сказал я.

— Конечно, — сказала она. — Значит, Азаренков не может?

— Ага, — сказал я.

— А я могу? — спросила она.

— Не знаю, — сказал я.

— Слушай, — сказала она шепотом, — тебе нравится какая-нибудь девочка?

— Нра… то есть нет… то есть… — сказал я.

— Ну, раз «то есть», тогда ты меня поймешь. Я не хо-чу его ви-деть. Твоего Азаренкова. Который — сам-не-пришел. А прислал какого-то парня с веснушками — не сердись, они тебе идут. А он пусть летает. На тебе персик и скажи ему, что я тоже не могу…

Я обрадовался. Раз и она не может…

— …не могу его видеть, — докончила она.

Я разозлился.

— Ну, и зря! — сказал я.

— Нет, не зря! — сказала она и даже ногой топнула.

Обратно домой я шел какой-то немножко грустный. И даже не из-за себя, а вообще какой-то грустный. И злой. Не мое, конечно, дело, что там у них вышло, но просто обидно: дядя Саша — мировой дядька и она тоже, а вот чего-то не получается. Чего-то им мешает. Совсем как у меня. Только им легче — они взрослые!

А вот какого лешего я с последнего урока ушел? Подумаешь, обиделся! Ведь никто же не обязан знать, что тот милиционер, который меня за плечо вел, — мой отец. И почему я сразу не сказал им этого? Тогда и обижаться мне было бы нечего. Почему не сказал, а? Гордость не позволила? Ну, и тип ты, Половинкин! И до того я разозлился на себя, что решил сразу же пойти к М. Басовой и, наконец, объяснить ей все начистоту. Домой к ней пойти. Не выгонит! У нее дома ко мне все хорошо относятся. Надо будет — и при всех все скажу. Так, мол, и так. Припру ее к стенке и скажу, чтобы она не больно-то воображала — заноза одноглазая! И я, забыв, что меня ждет дядя Саша, решительно пошел к Басовой. И решительно позвонил. Дверь мне решительно открыла бабушка, и я вошел.

— Здравствуйте, — сказал я решительно. — Маша дома?

— О-о-о! — запела бабушка. — Наш юный рыцарь! Здравствуйте, здравствуйте, проходите, проходите, очень рады, очень рады, а Машенька еще не приходила из школы.

«Вот лопух», — подумал я про себя, и куда-то моя решительность испарилась.

В переднюю выглянул Машин отец.

— А-а-а! — сказал он. — Семен. Здравствуйте, Семен. Очень приятно, — и он протянул мне руку.

И я, как осел, тоже сказал, что и мне очень приятно. Они переглянулись и засмеялись.

— Ну, раз приятно, — сказал папа, — проходите. Дело в том, что Оля… Ольга Васильевна, наша мама, уезжает в Москву в командировку, и Маша пошла ее проводить. Но, — он посмотрел на часы, — она уже скоро должна прийти. А мы пока побеседуем.

— Да нет, спасибо, я в другой раз, — забормотал я.

— Нет, нет, мы вас не отпустим, — захлопотала бабушка, — такой редкий гость…

— И в самом деле, Семен, куда вы пропали? — спросил папа. — Маша сказала, что вы с ней оказались в одном классе. Это отлично!

— Отлично, — сказал я и подумал, что, когда слишком много вежливости, это тоже тяжеловато.

— Прекрасно, — сказала бабушка, — сейчас я угощу вас тортом и яблоками, а там и Машенька подойдет. Она к вам очень хорошо относится и переживает…

«Вот новости», — подумал я и спросил:

— Что переживает?

— Да, да! — сказал Машин папа, хлопнув себя по лбу. — Какие мы невоспитанные, черствые и невежливые люди!

«Куда уж там — невоспитанные», — подумал я.

— Да, да! — сказала бабушка. — Мы даже не поинтересовались, как ваш…

— Что мой? — спросил я.

— Как ваш… — сказала бабушка, но Машин папа кашлянул, и она почему-то смутилась. — Как ваше… здоровье хотела я спросить.

Я удивился: при чем тут мое здоровье?

— Отличное здоровье, — сказал я.

— Ну, и прекрасно, и прекрасно, — запела бабушка.

За всеми этими разговорами мы все-таки оказались в комнате.

— Садитесь, — сказал папа.

— Ничего, спасибо, я ведь на минутку, — сказал я.

— Садитесь, садитесь, — сказал папа.

— Да нет, спасибо, — сказал я.

— Сади… — начал папа в третий раз, но бабушка перебила его:

— Ну, Гриша, милый, как вы не понимаете, что… — Она помахала рукой где-то сзади себя и… пониже спины.