Карло Коберидзе - Зеленые каникулы

— Змея!

Директор посмотрел под ноги и тихо попятился.

Я подошел ближе и тоже увидел: около него извивался змееныш длиной в три пяди. Вытянул голову в сторону директора — то ли со страху, то ли собираясь укусить.

Директор отступил еще на шаг.

Я никому не стал говорить об этом: ничего стыдного и зазорного нет в том, что человек испугался змеи.

Мы вернулись усталые, но довольные. Не успел я прилечь, пришел Зураб. Он собирался девочек проводить в Плави — решил проявить себя, но что-то очень быстро вернулся.

— Девочки прогнали? — Я приподнялся с постели.

— Директор не позволил.

— Почему?

— Потому…

Пойми его…

— Пойду принесу свежую воду. — Он потянулся к графину на подоконнике и тут же поднял что-то с полу.

— Смотри, тебе письмо!

Я вскочил, выхватил у него конверт. Письмо было от Михи. От радости у меня даже слезы навернулись.

«Гио!

Как живешь Гио, освоился уже в новой школе или нет? Может, и там есть химичка? Ты обижаешься на родных, понимаю, а мне почему не пишешь? Как увижу почтальона, так сердце ёкает в груди — думаю, письмо от тебя.

После твоего отъезда бабушку не узнать — поедом всех ест. И мама не в лучшем настроении. Только отец ходит довольный и говорит: «Нечего о Гио беспокоиться, у меня друг в училище, в обиду его не даст». Не знаю, правда ли это, может, просто успокаивает маму и бабушку? Только не выдавай меня, не говори, что я тебе пишу об этом.

Не знаю, как каши, а я все время думаю о тебе. Может, ты и не поверишь, но я очень скучаю по тебе. Не пустят, а то приехал бы повидать. Без спроса не могу — рассердится на меня мама. Я вроде тебя больше всего мамы боюсь.

В школе ничего нового: только преподавательница географии теперь и химию ведет — химичка наша геологом оказалась. Я сказал отцу, что стану химиком и буду преподавать в нашей школе — выручу географичку. Давай, говорит, согласен.

В деревне особых новостей нет. Собака у Барабидзе попала под машину. И вот еще что было: Резо Кудалашвили остановил однажды свой тракторишко на дороге возле нашего дома, а бабушка увидела с веранды. Она вышла к трактору, а в руках у нее вязанье. Вяжет, а сама ходит вокруг трактора, оглядывает его, так увлеклась — не смотрит, как вяжет. Резо взял и спросил: чего это она трактором заинтересовалась? Бабушка ничего не ответила, вытерла уголком головного платка слезу и вздохнула. А когда Резо стал допытываться, она сказала: «Бедный мой Гио, и как он разберется в этих железяках, вон сколько их в тракторе!» Прослышали об этом наши ребята и теперь у всех на языке эти «железяки», все незнакомое железякой называют.

Что тебе еще написать? Все мы здоровы. И ртвели ожидается хороший. Больше всех по тебе все-таки бабушка скучает: надо же, говорит, забросили внука на чужбину, затеряли бог весть где… Ей Цихистави далекой Америкой представляется. За столом куска не проглотит, не пролив по тебе слезу: я, говорит, тут белый домашний хлеб ем, а у моего Гио, может, с голоду кишки сводит. Папа смеется на это. Посмотрел бы ты, как расходится тогда бабушка!

Напиши мне подробно обо всем.

Не нужны ли деньги? Если нужны, не стесняйся, я у мамы пятерку взял на книги — завезли новые, пошлю по телеграфу. Твои бывшие одноклассники передают тебе привет.

Пишет твой брат Михо Бичиашвили

15 сентября 1969 г.».

Прочел письмо, и сразу грустно стало. Так захотелось вдруг, чтобы в комнату сейчас вошел, протирая очки, мой брат! Захотелось увидеть даже тех, о ком никогда не вспоминал и не думал. Перед глазами встала покрытая осенней желтизной родная деревня, потянуло домой, захотелось очутиться в нашем дворе — среди фруктовых деревьев, возле ворчащей и хлопочущей бабушки.

После ужина я сел писать.

— Счастливый твой брат: имеет такого брата, как ты, — сразу сел ответ писать, — засмеялся Зураб.

…Вот уж несколько дней как я надумал выкинуть одну шутку. Вечером, когда Зураб улегся, я сочинил такое вот письмо:

«Девочкам школы механизаторов села Плави. Лично — самой ленивой и отсталой!

Я лентяй из лентяев, в школе был чемпионом по лентяйству и в училище не уступаю никому этого звания. В этом плане я превосхожу всех. Вот почему я выбираю тебя — самую ленивую и отстающую из девочек.

Выбираю и даю слово: женюсь на тебе, как стукнет восемнадцать, если только сумею стать трактористом, а ты не вздумаешь исправляться. Если исправишься, слово свое возьму назад. Училище можно кончить и на тройки! Жаль, на двойки нельзя учиться — могут выставить!..