Лора Уайлдер Инглз - У Серебряного озера

Лицо у папы было очень серьезное.

— Хорошо, папа, — пообещала Лора, а Кэрри еле слышно прошептала:

— Да, папа.

Глаза у Кэрри сделались большие и испуганные. Она не хотела слушать нехорошие слова, хотя и не знала, что это за слова. Лора, наоборот, была не прочь хоть разок их услышать, но, разумеется, она должна поступать так, как ей велят.

Поэтому, когда девочки после обеда отправились на прогулку, они пошли не к лагерю, а в противоположную сторону — вдоль берега озера к Большому Болоту.

Озеро, мерцая на солнце, простиралось слева от них. Ветер рябил голубую воду, и маленькие серебристые волны, поднимаясь и опускаясь, лизали низкий, но сухой и твердый берег, поросший невысокой травкой. Над южным и восточным берегами поднимались холмы высотой не больше Лоры. С северо-востока тянулась длинная дуга высоких диких трав. Здесь начиналось Большое болото.

Лора, Мэри и Кэрри медленно шли к Большому Болоту по мягкой теплой травке, окаймлявшей серебристо-голубую воду, покрытую рябью. Ветер плотно прижимал к их голым ногам развевающиеся юбки и трепал Лорины волосы. Мэри и Кэрри были в капорах, крепко завязанных тесемками под подбородком, а у Лоры капор как всегда болтался за спиной. Кругом стоял неумолчный шелест миллионов стеблей травы, а на ветру резкими металлическими голосами переговаривались тысячи диких уток, гусей, цапель, журавлей и пеликанов.

Все эти птицы кормились в траве среди болот. Они взлетали, хлопали крыльями и снова садились на землю, болтая, обмениваясь новостями и поедая корни трав, нежные, мягкие водяные растения и мелкую рыбешку.

По мере приближения к Большому Болоту берег становился все ниже и ниже. В конце концов берега совсем не стало. Озеро перешло в болото, разлилось по маленьким прудам, окаймленным жесткой сырой болотной травой высотой пять или шесть футов. Эти пруды мерцали среди травянистых зарослей, а на воде теснилось множество диких птиц.

Когда Лора с Кэрри продрались сквозь заросли болотной травы, над ними вдруг захлопали жесткие крылья, засверкали круглые глаза, и воздух взорвался громким клекотом, кряканьем и гоготаньем. Утки и гуси пронеслись над верхушками трав и, упрятав свои перепончатые лапы под хвосты, опустились на соседний пруд.

Лора с Кэрри застыли на месте. Жесткие стебли болотной травы возвышались у них над головами, поскрипывая на ветру. Босые ноги девочек медленно погружались в жижу.

— Ой, какая тут мягкая земля! — воскликнула Мэри, быстро поворачивая обратно. Ей не понравилось ходить по этой жиже.

— Иди, назад, Кэрри! — крикнула Лора — Ты завязнешь в трясине! Тут в траве озеро!

Под ногами у нее чавкала прохладная тина, а перед глазами в высокой траве поблескивали маленькие озерца. Ей хотелось идти всё вперед и вперед, в глубину болота, к диким птицам, но она не могла бросить сестер и поэтому вместе с ними вернулась на твердую почву, где травы, доходившие им до пояса, кивали и сгибались на ветру. Кое-где виднелись участки низкорослой кудрявой бизоньей травы.

На краю болота девочки нарвали огненно-рыжих тигровых лилий, а на возвышенностях — лиловых стручков вики. Из-под ног вспархивали стайки кузнечиков, на высоких травянистых стеблях качались всевозможные мелкие пичужки, и везде носились степные куропатки.

— До чего же прекрасна эта дикая прерия! — восторженно вздохнула Мэри. — Послушай, Лора, надеюсь, ты в капоре?

— Да, Мэри. — Лора виновато нахлобучила на голову болтавшийся за спиной капор.

— Ты только что его надела, — засмеялась Мэри. — Я слышала!

Вернулись они уже к вечеру. Маленькая хижина с односкатной крышей одиноко стояла на краю Серебряного озера. В дверях показалась крошечная фигурка мамы. Она прикрыла ладонью глаза, стараясь издали их разглядеть, а они помахали ей руками.

К северу от хижины по берегу озера были разбросаны остальные строения лагеря. Первое, что разглядели Лора и Кэрри, была лавка, где служил папа. За ней виднелся склад фуража. Конюшня была встроена в склон холма, а ее крыша покрыта болотной травой. Дальше виднелся длинный низкий барак, где спали рабочие, а еще дальше — длинная постройка столовой, в которой распоряжалась кузина Луиза. Из трубы уже шел дым — там готовили ужин.

И тут Лора в первый раз увидела дом — настоящий дом, одиноко возвышавшийся на северном берегу озера.

— Хотела бы я знать, что это за дом и кто в нем живет, — сказала Лора. — Это не гомстед, потому что возле него нет ни хлева, ни вспаханной земли.