Лора Уайлдер Инглз - У Серебряного озера

Каждую субботу они надеялись, что сегодня мистер Нельсон найдет на почте письмо от папы. Лора с Джеком уходили далеко по дороге, ведущей в город, встречать фургон мистера Нельсона.

Кузнечики, съев все кругом, теперь покидали эти места, но не одним большим облаком, как прилетели, а понемногу, маленькими стайками. Однако миллионы их все еще оставались.

Письма от папы не было.

— Не беда, — сказала мама. — Оно непременно придет.

Однажды, когда Лора, как всегда медленно, с пустыми руками поднималась на пригорок, она подумала: «Что если совсем не придет никакого письма?»

Она старалась больше так не думать. И не могла. Как-то она взглянула на Мэри и поняла, что Мэри думает о том же самом.

В тот вечер Лора не выдержала и спросила маму:

— Папа вернется домой, правда?

— Ну конечно, папа вернется! — воскликнула мама.

Тогда Лора и Мэри поняли, что мама тоже боится, не случилось ли чего-нибудь с папой.

Быть может, его ботинки развалились и он ковыляет где-то, босой, по дороге. А может, его боднул бык. Может, он попал под поезд. Он не взял с собой ружья, и на него могли напасть волки. А может, ночью в темном лесу на него прыгнула с дерева пума.

В следующую субботу, когда Лора и Джек собирались идти встречать мистера Нельсона, она увидела, как он переходит мостик. В руке у него что-то белело. Лора слетела вниз с пригорка. Мистер Нельсон держал в руке письмо.

— Спасибо! Большое спасибо! — сказала ему Лора.

Она так бежала к дому, что у нее перехватило дыхание. Мама умывала Кэрри лицо. Она взяла письмо мокрыми трясущимися руками и села.

— Это от папы, — сказала она. Руки у нее так дрожали, что она с трудом вытащила из волос шпильку. Она вскрыла конверт и вынула письмо. Когда ока развернула его, там оказалась денежная купюра.

— С папой все в порядке, — сказала мама; она закрыла лицо передником и заплакала.

Когда она снова опустила передник, ее мокрое лицо сияло от радости. Утирая глаза, она стала вслух читать письмо Лоре и Мэри.

Папе пришлось пройти триста миль, пока он нашел работу. Теперь он убирал пшеницу и зарабатывал по доллару в день. Он посылал маме пять долларов, а три доллара оставил себе на новые башмаки. Урожай в этих местах был хороший, и папа хотел бы остаться тут до конца уборки, если дома у них все в порядке.

Они соскучились по нему и хотели, чтобы он поскорее вернулся. Но он был жив и здоров и купил себе новые башмаки. В этот день они все были очень счастливы.

Ветер теперь стал прохладным, и солнце в полдень уже не так припекало. По утрам было холодно, и кузнечики двигались вяло.

Однажды утром землю покрыл толстый слой инея. Он одел каждую щепку, каждый сучок белым игольчатым пухом. Он обжигал Лорины босые ноги. И она увидела, что миллионы кузнечиков застыли совершенно неподвижно.

Через несколько дней все они исчезли.

Приближалась зима, а папы все не было. Ветер стал пронизывающим. Больше он уже не свистел — он выл и стонал. С серого неба лился холодный, серый дождь. Дождь превратился в снег, а папа все не возвращался.

Теперь на улицу приходилось надевать башмаки. Ногам в них было больно. Лора не могла понять отчего. И у Мэри тоже болели ноги в башмаках.

Дрова, которые наколол папа, кончились, и Мэри с Лорой собирали сучья. Холод щипал им нос и пальцы, пока они отдирали от земли последние примерзшие сучки, обшаривали землю под ивами, подбирая сухие веточки, которые, сгорая в печке, почти не давали тепла.

А однажды днем к ним в гости пришла миссис Нельсон со своей маленькой дочкой Анной.

Миссис Нельсон была миловидная пухленькая женщина с золотистыми волосами, как у Мэри, и голубыми глазами. Когда она смеялась, видны были очень белые зубы. Лоре нравилась миссис Нельсон, но Анне она ничуть не обрадовалась.

Анна была немного старше Кэрри, но не понимала ни слова из того, что говорили ей Лора и Мэри, а они не понимали ее. Анна разговаривала по-норвежски. Играть с ней было неинтересно, и летом, когда миссис Нельсон приходила к ним в гости, они убегали к ручью. Но сейчас было холодно. Им пришлось остаться дома и играть с Анной. Так велела мама.

— Достаньте своих кукол, девочки, — сказала она, — и займите Анну.

Лора принесла коробку со своими бумажными куклами, которых мама вырезала из оберточной бумаги, и они уселись играть на полу перед открытой дверцей плиты. Увидев бумажных кукол, Анна радостно засмеялась. Она запустила руку в коробку, вытащила оттуда бумажную леди и разорвала ее пополам.