Лора Уайлдер Инглз - У Серебряного озера

— Я тоже так думаю, — согласилась мама. — Мы переедем, как только у нас будет крыша над головой.

— Собери мне чего-нибудь поесть, и я сразу же возьмусь за дело. Я отвезу туда доски и попрошу кого-нибудь мне помочь. К вечеру хижина будет готова, и завтра мы переедем.

— Проснись, соня! — крикнула Лора и принялась перекатывать Кэрри с одной стороны кровати на другую. — Мы сегодня переезжаем! Вставай скорее! Мы едем на наш гомстед!

Не теряя времени на разговоры, все быстро позавтракали, Лора с Кэрри мигом убрали посуду, мама упаковала последний ящик, а папа запряг в фургон лошадей. Это был самый радостный переезд из всех, какие помнила Лора. Мама с Мэри радовались, что этот переезд — последний: они поселятся на своем гомстеде и больше никогда не будут переезжать. Кэрри не терпелось увидеть участок, Лора радовалась тому, что они уезжают из города, а Грейс пела и визжала от радости потому, что радовались все остальные.

Папа погрузил в фургон сундук, упакованные ящики и бочонок с посудой, потом с помощью мамы снял печную трубу и вместе с печкой уложил на дно фургона, сверху поместил стол и стулья, после чего оглядел весь груз, подергал себя за бороду и сказал:

— Придется съездить еще раз, всем места не хватает. Приготовьте остальные вещи, а я сейчас же вернусь.

— Но ты же не сможешь один выгрузить печку, — возразила мама.

— Ничего, как-нибудь управлюсь. Там остались доски, и я по ним всё спущу.

С этими словами папа забрался в фургон и уехал, а мама с Лорой скатали тюфяки, вытащили из дома мамину большую кровать и две новые небольшие кровати, которые папа купил в городе, и уложили в ящик лампы, стараясь, чтобы из них не вытек керосин. В ламповые стекла они затолкали бумагу, завернули их в полотенца и осторожно поместили в ящик с лампами. К приезду папы всё было готово.

Папа уложил на дно фургона кровати и ящики, накрыл их тюфяками, осторожно закутал в одеяла футляр со скрипкой, а на самый верх водрузил этажерку, повернув ее набок, чтобы не поцарапать. Под конец он привел корову Эллен и привязал ее к задку фургона.

— А теперь залезай, Каролина! — весело воскликнул папа, подсаживая маму через колесо на пружинное сиденье, потом подал ей на руки Грейс и помог Мэри сесть на доску, уложенную позади сиденья. Лора и Кэрри забрались в фургон сами и уселись рядом с Мэри.

— Лора! Надень капор, не то весенний ветер испортит тебе цвет лица, — сказала мама, закрывая полями капора нежное белое личико Грейс. И она, и Мэри, разумеется, тоже старательно прикрыли себе лица.

Лора нехотя натянула висевший у нее за спиной капор, и его гофрированные поля закрыли от нее город. Впереди открывалась только зеленая прерия да голубое небо.

На них она всю дорогу и смотрела, держась за спинку пружинного сиденья и подпрыгивая вместе с фургоном, который с грохотом трясся по засохшим на ветру рытвинам. Вдруг на фоне солнечной зелени и синевы показалась встречная упряжка — пара гнедых лошадок с развевающимися черными хвостами и гривами. Их коричневые бока блестели на солнце, а стройные ноги еле касались земли. Проносясь мимо фургона Инглзов, они вытянули шеи, навострили уши и гордо вскинули головы.

— Ой, какие красивые лошадки! Посмотри, папа! — вскричала Лора, повернула голову и долго провожала их глазами.

Лошади были запряжены в легкий фургон. Ими правил какой-то молодой парень. Он стоял, держа в руке вожжи, а его спутник постарше стоял позади, положив руку ему на плечо. Не успела Лора оглянуться, как спины молодых людей и фургон заслонили от нее лошадок.

Папа повернулся и тоже посмотрел.

— Это молодые Уайлдеры. Правит Альманзо, а позади стоит его старший брат Ройал. Они выбрали себе участок к северу от города, а лошади у них лучшие во всей округе. Да, такую упряжку редко где встретишь.

Лоре до смерти хотелось заполучить таких лошадок, но она понимала, что навряд ли ей это когда-нибудь удастся.

Папа повернул на юг, пересек зеленую прерию и поехал вниз по пологому склону к Большому Болоту. С озерца в глубине широкой ложбины, густо заросшей жесткой болотной травой, хлопая крыльями, взлетела длинноногая цапля.

— Сколько они стоят, папа? — спросила Лора.

— Кто — они?

— Такие лошадки.

— Никак не меньше двухсот пятидесяти долларов, а то и все триста. А что?

— Ничего. Мне просто захотелось узнать.

Триста долларов! Столько денег Лора даже представить себе не могла. Только богачи могут заплатить такую сумму за лошадей. Если она когда-нибудь разбогатеет, то не захочет ничего, кроме таких гладких гнедых лошадок с черными хвостами и гривами. Лора отбросила за спину капор и стала мечтать о том, как поскачет на таких быстрых лошадках.