Николай Самвелян - Московии таинственный посол

Однако, если в походе на Москву примет участие кто бы то ни было из иноземцев, поход закончится неудачей. Достаточно, чтобы на улицах Москвы появился хотя бы один ливонец, швед или поляк, как характер сопротивления нашествию примет всенародный характер…»

Затем из песочницы была взята щепоть золотистого песка, которым и был сверху присыпан исписанный лист. В руке появилась трубка черного дерева. Клубы дыма заволокли стол, стопку еще не исписанной бумаги, чернильницу и высокий хрустальный стакан с очиненными перьями.

Когда дым рассеялся, а трубка заняла свое место на специальной подставке, очередной лист был уже исписан более чем наполовину.

«…Считаю также небезынтересным проследить, какие характеристики даны автором записок вельможам, королям и другим известным лицам. О каждом из них Он написал по нескольку страниц. Я постараюсь коротко, но точно изложить Его мысли.

Король Стефан Баторий.По Его мнению, стремителен, решителен, но не умеет задумываться над последствиями своих поступков. В угоду турецкому султану он казнил во Львове казацкого героя Ивана Подкову (история казни описана весьма подробно), чем надолго рассорил с польской короной массы казачества… Несколько выигранных сражений против московских войск ничего не решили в многовековой схватке между Краковом и всеми русскими. Трагическая ошибка, которую совершил Казимир Великий, захватив Галицкие земли и жестоко разрушив столицу Червонной Руси Львов, в конце концов привела к братоубийственной войне, наносящей вред всем славянам, и в первую очередь самому Королевству Польскому, усугублена новым королем.

Баторий слишком ретив. Не будучи славянином, плохо понимает их. Еще долго Королевству Польскому придется платить за грехи Батория.

О князе Андрее КурбскомОн пишет, что искренние заблуждения все равно остаются заблуждениями. Слишком самолюбив и непоследователен. Перебежал на сторону врагов Московии, заискивая перед Баторием. Мог попытаться удержать царя Ивана от излишней жестокости, но струсил, стал просто беглым воеводой и изменником. Попытки оправдаться перед внуками слишком настойчивы, без достоинства…

В князе Василии Константине Острожскомотмечает заносчивость. Считает нереальными надежды князя сделать Острог центром всех Русских земель. Если бы вместо двух тысяч слуг при своем замке содержал хотя бы тысячу русских бакалавров, [26] Бакалавр — звание, которое получали выпускники университета. открыл бы университет, школы, десяток друкарен, со временем Острог, может, и стал бы культурным центром всей Руси. Но князь к каждому бакалавру хотел бы приставить трех фискалов, чтобы те доносили ему не только то, о чем думает бакалавр, но даже то, что бакалавру снится. Острожский повести за собой всю Русь не сможет… Слишком нервен, капризен, подозрителен».

И опять рука потянулась к трубке. Видимо, написать это письмо было не так-то просто. Приходилось обдумывать каждую фразу, подолгу искать точное слово.

«…Чтобы можно было лучше представить себе этого человека, расскажу о нем одну занимательную историю. Жили когда-то во Львове лишенный богом разума Тимошка Турок и красавица Роксоляна. Почему они полюбили друг друга, не то что богу, а даже дьяволу, склоненному творить непотребное, неведомо. Муж убил Роксоляну. Что же ему оставалось делать? А Тимошка еще до того свалился с башни, которую он строил якобы к солнцу, а поскольку такое невозможно, то всем было ясно, что он врал, а на уме имел нечто иное, правда никому не ведомое… Вдруг стали в городе поговаривать, будто Тимошка с Роксоляной бродят на рассвете по Замковой горе. Будто бы их кто-то видел, даже говорили с ними. За ними якобы брел со шпагой в руках, чтобы охранить их, некий брат Геворк, тоже покойный, а в прошлом тихий и ущербный монах, убитый неизвестно кем и по какому резону — скорее всего, случайным грабителем.

Я сразу понял, что кто-то придумал такое. Явно человек с фантазией и смелым умом. Встретив Его, спросил:

— Ты зачем о Тимошке, Роксоляне и Геворке?

Он пожал плечами:

— Кто сказал, что это я?

А по глазам Его я понял: Он! Впрочем, Он тут же добавил, чем и выдал себя:

— Что страшного, если о них вспоминают. Люди-то были хорошие…

От себя добавлю: Он дружил с убогим Геворком».

И опять — клубы дыма. На этот раз особенно крутые.

«…Я перехожу к самой важной части письма. Кого же представляет этот человек? Мы вынуждены ответить — конкретно никого, если не иметь в виду нескольких не слишком вельможных лиц, поддержавших Его. И ведет Его по жизни идея странная — сделать благо „всему народу русскому“, а не только князьям и царям. Остается единственное объяснение, что за Его спиной стоит „весь народ русский“.