Владимир Добряков - Всё про наш класс. Наташины рассказы

Я догадывалась: Нина Ивановна специально послала нас вместе. Чтобы мы поговорили. А я всё равно не могла себя пересилить. Иду, на солнышко щурюсь, льдышку ногой пнула.

— Ты на меня сердишься? — вдруг спросила Валя.

Я снова на солнышко пощурилась, усмехнулась и говорю:

— А ты как думаешь?

И Валя вдруг горячо заговорила:

— Но ведь ты сама захотела купить молоко. Это не я придумала. И ещё я очень боялась, что может не хватить денег на подарок. Я кофту хотела кутить. Хорошую, красную. Мама так мечтала о красной кофте!.. А ведь и я на тебя, Наташа, обиделась. Сколько ждала, замёрзла, сейчас, думаю, в магазин пойдём, а ты даже и не захотела пойти. А магазин совсем рядом был, через два дома.

И вот странно: я почувствовала себя виноватой. Но тут же вспомнила про песок:

— Я не только из-за денег обиделась…

— А из-за чего? — Валя от удивления остановилась.

— Мы каждый день тротуар песком посыпали, чтоб люди не падали. Я тебе показала, а ты и не посмотрела.

— Ой, не сердись! — сказала Валя. — Пойми: я столько ждала, промёрзла насквозь. А тебя увидела, обрадовалась и просто не обратила внимания, что ты мне сказала… Ну, слышишь, Наташа, не сердись, пожалуйста.

И тогда я подумала о себе: какая же я дура! Обвиняла Валю в жадности, что она — эгоистка, что ей на всё наплевать! А разве это так? Сама я эгоистка, только свои обиды считаю. Воображаю о себе, будто самая справедливая, хорошая!.. Мне даже противно стало.

— Давай никогда больше не ссориться? — сказала я и падала Вале руку. — И всегда друг другу честно всё говорить? Согласна?

— Согласна. — Валя тоже подала мне руку.

Мы купили мелки и вернулись в класс. Нина Ивановна поблагодарила за услугу и очень внимательно, с интересом посмотрела на нас.

— Ну, всё хорошо?

О чём она спрашивала? Благополучно ли сходили в магазин? Может быть. Но я поняла её вопрос так: «Вы помирились?» И я ответила:

— Всё хорошо, Нина Ивановна. Очень хорошо.

Я Гоше сегодня так и сказала: «Ты — шут!»

Ну, правда, сколько можно дурачиться, шута из себя строить! Вчера Нина Ивановна сказала, чтобы ученики, которые получили за диктант двойки и тройки, остались на дополнительное занятие. Все эти ученики остались. А Гоша преспокойно пошёл домой.

Сегодня Нина Ивановна, конечно, первым делом спросила Гошу, почему он вчера ушёл.

— Но вы же сами сказали: остаться тем, у кого двойки и тройки.

— Совершенно верно.

— А у меня — тройка с минусом.

Так и сошло ему. Сначала посмеялись, потом Нина Ивановна постыдила его немного. А что толку? Ребята после урока ещё и восхищались им:

— Вот даёт Гошка! Никулин!

А Гоше это приятно. Ещё больше старается. На третьем уроке снова насмешил всех.

Нина Ивановна вызвала Риту к доске. Та вышла. Вдруг учительница увидела на её платье какие-то крохотные белые пятнышки.

— Что это? — спросила она.

Рита посмотрела на платье и плечами пожала.

— Не знаю.

Я тоже, наверно, не догадалась бы, а Нина Ивановна догадалась. Улыбнулась и говорит:

— Ты что сначала делаешь — рот открываешь, а потом конфету кладёшь туда или наоборот?

Рита губы вытянула и засмеялась:

— Сначала рот открываю.

— Что-то не верится.

— Нет, — сказала Рита, — я правильно делаю.

— Странно, с конфетой догадалась, а когда пошла умываться, поступила наоборот.

— Почему наоборот? — удивилась Рита.

— Потому что сначала надо было умыться, а потом надеть платье. Тогда бы оно у тебя осталось чистым. А так всё забрызгано зубным порошком… Ребята, — обратилась Нина Ивановна к нам, — кто ещё из вас так же чистит зубы? Признавайтесь… Ты, Валера, как чистишь?

— Я рубашку потом надеваю, — сказал Валера.

— А ты, Ира?

— Даже смешно! — фыркнула Ира. — Конечно, сначала надо умыться и почистить зубы.

— А ты, Гоша?

— Я по-всякому.

— Видите, ребята, — сказала Нина Ивановна. — Ещё один нашёлся.

— И нет. Я просто зубы не чищу.

Опять в классе — хохот. Как же, Гоша высказался! Бывает даже так: он и смешного ничего не скажет, а всё равно смеются. Привыкли. А тут уж смеялись целую минуту. Валера чуть с парты не свалился.

Тогда я ему и сказала в самое ухо:

— Ты — шут!

Он и не подумал обидеться. Написал слово «шут» на промокашке и засветился как ясное солнышко:

— Ага, раз я шут, то в мою честь оркестр будет играть туш. Значит, я буду знаменитым.

Я лишь покосилась на него: ненормальный он, что ли?..

После урока я хотела выйти в коридор, а Гоша за рукав меня схватил и не пускает.