Александр Батров - Орел и Джованни

— Дайте ей там как следует, спустите шкуру! — сказал он со злобой.

— Не поскупимся, — ответил Огюст.

Он и Анджелина вышли за ворота. Анджелина шла молча, ничего не соображая, и плакала. Силы оставили ее.

В гавани Огюст швырнул нож в воду.

— Не волнуйся, Анджа, — сказал он тихо. — Твой Амброджо Капелли не скроется даже на самом краю земли…

И снова океан. На этот раз штормило. Зыбь бросала судно с борта на борт, и оно скрипело, готовое, казалось, вот-вот развалиться. Анджелина находилась на старом месте — в угольном трюме. Когда к ней приходил Огюст, она сердито говорила:

— Огюст, вы напрасно помешали мне! Ведь синьор Капелли — грязный шакал…

— Да, верно, но я тебе уже говорил, что народ сумеет наказать убийц, — ответил Огюст.

— Когда же?

— Настанет время.

— Это надо сделать сейчас, сегодня.

— Нет, сейчас нельзя. Надо копить силы, копить, как скряга копит алмазы. Народ победит… в мире немало смелых людей.

— Знаю, и в Генуе их немало, — сказала Анджелина. — Есть наборщик Джованни и рулевой Филиппо…

— Филиппо? — спросил Огюст и рассмеялся.

Его смех обидел Анджелину, и она сказала:

— Да, Филиппо. Он рулевой и посадил на мель судно с иностранным оружием. Это случилось весной… О, он ненавидит подлецов! Синьора Капелли он задушил бы собственными руками…

— Не выдумывай! — нахмурившись, произнес Огюст. — Слушай, Анджа… — И он принялся рассказывать ей, что надо делать, чтобы другим жилось лучше, чтобы не было безработных под небом Италии, чтобы народ победил и наказал таких, как синьор Амброджо Капелли.

Постепенно слова Огюста западали в душу Анджелины.

А шторм продолжался. Анджелина слышала глухие удары зыби о борт «Джебель Урака». Ей хотелось наверх, на палубу, под свежий ветер. Здесь, в бункере, было жарко, темно. Все было в угольной пыли, все хрустело под зубами. Даже вода была хрустящей.

Через две недели «Джебель Урак» вошел в Геную.

Огюст пожал руку Анджелине и сказал на прощанье:

— Вот что, Анджа: сегодня в шесть часов вечера приходи на площадь Феррари, там тебя будет ждать один товарищ в голубой куртке… Кто? Ну ладно, скажу: рулевой Филиппо.

— Филиппо? Ты знаешь Филиппо?

— Да, знаю.

Ровно в шесть Анджелина была на площади, но там не было Филиппо. Там, на скамье, возле фонтана, сидел Огюст в новой голубой куртке.

Он поднялся и пошел навстречу Анджелине.

— Филиппо — это я! — сказал он весело.

От удивления Анджелина долго не могла произнести ни слова.

— Так это правда? — наконец спросила она.

— Да, правда.

Он взял Анджелину под руку. Так они прошли всю Геную, вышли за город и очутились на кладбище.

У могилы Марии Веккини Филиппо остановился.

— Анджелина, — сказал Филиппо, — расскажи матери о синьоре Капелли.

И Анджелина сказала:

— Мама, я не исполнила твою просьбу: синьор Амброджо Капелли жив. Но ты не сердись. Будет день — и народ напомнит всем Капелли на свете, что сделали они!

— Это верно, Мария Веккини! — сняв берет, подтвердил Филиппо.

Так рулевой Филиппо сделался другом маленькой Анджелины. Без него она была бы жалким листом оливы, что кружит ветер осенней порой… Давайте пожелаем счастья бравой девчонке! Этой ночью она готовится помочь юноше Пьетро бежать из тюрьмы…

Закончив рассказ, Алессандро закуривает и снова глядит на звезды. Вот среди них появился и месяц, и ночь над Генуей стала светлее.

— Эй, Нун, мне снова приснилась мама! — говорит маленькая Рамена.

Но ее брат Нунес молчит и делает вид, что торопится на работу.

— Слышишь, Нун, мама…

— Ладно, помолчи! — говорит Нунес сердито. Он не любит, когда говорят о матери, которая вот уже скоро год как оставила Барселону.

Но разве можно приказать Рамене молчать?

Стараясь не глядеть на сестру, Нунес открывает двери. Немного серого света просачивается в подвальную комнату, где никогда не бывает солнца.

А Рамена продолжает весело кричать:

— Нунес, там, в Риачуэлле, мы не будем жить под землей! Над нашими окнами будут пролетать птицы!

— Не кричи, Рамена! — просит Нунес. — Ну, пожалуйста, не кричи!

Он быстро съедает кусок хлеба, выпивает кружку воды и выходит на улицу.

В небе — ни облачка. Над кораблями почти неподвижны черные столбы дыма. Завод, где работает Нунес, далеко: нужно пройти всю гавань.