Ахмет Мальсагов - Лорс рисует афишу

Вадуд с первыми звуками музыки немедленно затевает на сцене игру в шахматы, поглядывая в зал со своего наблюдательного пункта. Когда Лорс впервые застал его за таким занятием во время танцев, Вадуд покраснел: «Клянусь, больше в рабочее время этого не будет». — «Нет, играй обязательно. И именно в зале, а не в красном уголке, это твоя работа». Лорсу хочется в зале респектабельности великосветского клуба. Пусть здесь, кто хочет, читает, или играет в шахматы, или просто дремлет в кресле. Это и создает уют.

И вот Вадуд обеспечивает на сцене респектабельность. Развалившись в кресле, как баронет, он обыгрывает запальчивого Ашота — экскаваторщика с песчаного карьера.

— Видишь, не дают сосредоточиться! — нервно кивает Ашот на теннисистов, которые гоняют шарик пинг-понга через сетку здесь же, на сцене.

— Это меня не касается, проиграешь — везешь в свое нерабочее время машину песка, мы посыплем вокруг крыльца. Такой был договор? Все его слышали? — припирает Вадуд Ашота.

Гремит музыка. Респектабельно в зале. «Умилительная картина! — иронизирует над собой Лорс. — Одолеть спектакль, создать драмкружок — и на этом моей фантазии будет конец. Но прижизненного памятника я заказать себе не смогу, пока не ликвидирую Водянкина».

Чтобы солидные люди попали в кабинет, их надо провести через уголок зала и боковое фойе. Лорс теперь не боится зала, но чувствует себя при виде небывалых гостей все равно так же растерянно, как в первый свой клубный вечер. Солидные люди важны и снисходительны. Танцующие глазеют на необычных посетителей с любопытством, Лорс — с опаской. Как с ними держаться, чего от них ждать?

В кабинете девушки из чайной устроили чай (в райцентре, как постепенно выясняет Лорс, нет места, где не работала бы клиентура Дома культуры). С хитрой экономностью разложены сладости. Килограмм печенья. Килограмм карамели. Полкило сахара. «Еще неизвестно, как это списывать», — думает Лорс.

При таких непомерных затратах — и робеть, не использовать почтенную публику до конца?

Лорс вспоминает завет своих дерзких предков-горцев: «Если хочешь удержаться на этом берегу Терека, воюй за противоположный». Чего они глазеют на него так настороженно, изучающе?

— Товарищи! — высокомерно и дерзко начинает Лорс перед цветом интеллигенции, ветеранами сцены. — Вы видите, каким райским уголком стал наш с вами Дом культуры. Это, правда, не храм из стекла и бетона, как в других районах, но мы сделали его сказкой. Поп умирает от зависти. Керосиновые коптилки навсегда ушли в прошлое. В каждом окне теперь имеются стекла, и они даже протерты. Воду здесь пьют только из графинов. Имеется запас веников на весь очередной квартал. А зимой в печах будут весело трещать полноценные дрова. Скажите, разве это не сказка?!

Добродушно смеется начальник райплана, седой Саидов. Иронические глаза у молодого инженера Шабалова из райводхоза. «Этого не раздразнишь», — думает Лорс, упорно стараясь не отводить глаза от его взора. Некоторых Лорс знает или видел, с большинством встречается впервые. «Подумаешь, народные артисты», — разжигает себя Лорс.

Жует печенье могучий Никодим Павлович, физик и директор средней школы, неизменный участник всех волейбольных игр на площадке Дома культуры. Он рассеянно косит глаза в журнал «Техника — молодежи». Съест все печенье!

Мусаева, директор начальной школы, неслышно помешивает ложечкой чай, поглядывает на Лорса, как бы говоря: «Ну-ну, давайте послушаем, пока это ведь только ораторский прием» (она сама слывет лучшим оратором районных собраний, депутат).

По-мужски закинув ногу за ногу и сцепив пергаментно-смуглые, сильные руки хирурга, пристально смотрит на Лорса Зинаида Арсеньевна. После встречи у аптекаря Лорс так близко встречается с ней впервые и гадает: кто ее-то сюда позвал? Она не числится в списке клубных любителей.

Полная комната именитых, взрослых людей!

Лорс продолжает речь в том же духе. По каменному лицу Азы он видит, что взял не тот тон, что развязность перед такими людьми неуместна. Но глаза Тамары, сидящей рядом с Азой, улыбаются поощрительно, и Лорс смелеет:

— Кто организовал эту сказку, товарищи? Я!

В комнате шевеление, смешок. Опустила голову Аза. На ее щеках расплывается пятнами румянец.

— Меня в райцентре помянут потомки! — заверяет Лорс. — Правда, райисполком дал денег и помог с ремонтом. Райком комсомола расшевелил молодежный актив клуба, а что касается самого секретаря райкома, то Дом культуры — ее второй кабинет. Но директор-то ведь я! Я работаю со своими сотрудниками с утра до ночи. Как видите, я энтузиаст.