Тамара Михеева - Две дороги - один путь

Петька была уверена, что просто так музыкальную школу бросить нельзя. И она стала «терять» школьные учебники и сборники нот. В конце года она с треском провалила экзамены по всем предметам и была вызвана к директору.

Директор (пожилой, с палочкой, похожий на черепаху) напоил её чаем и спросил:

— Не хочешь учиться?

— Нет, — честно сказала Петька.

— А Татьяна Дмитриевна тебя хвалит. И Ольга Михайловна тоже… Ну, нет так нет.

Он выписал ей справку, что она, Елизавета Петушкова, проучилась в ДМШ № 1 один год, и сказал:

— Локти кусать будешь.

— Нет! — уверила Петька, не веря такому лёгкому освобождению.

— Учебники верни.

— Верну!

— Ну, до свиданья, Елизавета Петушкова.

И Петька чуть не бросилась ему на шею.

Вспомнив сейчас всё это, Петька усмехнулась, посочувствовала невидимому горемыке, третий раз долбившему по клавишам «Гей, ты Висла голубая…», и спрыгнула с ящика. Устроилась на коврике, достала из-за пояса толстую тетрадь. Это был песенник одной маминой подруги. Она подарила его маме давным-давно, когда ещё даже Ирины на свете не было, и песни все были старые. У некоторых мама помнила мелодии и пела Петьке, но в основном на Петькины приставания отвечала:

— Ой, доченька, это так давно было… Слова вроде бы знакомые, а мелодию я, кажется, и тогда не знала.

Но Петьку это не огорчало. Она сама придумывала мелодии ко всем песням в тетради. Они не запоминались, и каждый раз Петька пела по-новому. Но больше всего привлекали в тетради Петьку не песни, а рисунки. Рисунков было много. Что и говорить, мамина подруга тётя Нина была настоящей художницей.

На самой первой страничке были нарисованы мальчик и девочка. Они стояли по разные стороны гигантской (совсем как Камень в Петькином дворе) ракушки-рапана. Девочка прислонилась к ракушке спиной и заплетала косу. А мальчишка (с пушистой белой головой, как у Олежки) лёг на ракушку пузом, растопырив руки, будто хотел её обнять. Рот его был смешно округлён. От удивления, что ракушка такая большая. Или что в ней поёт море. На верхушке раковины-громады сидела кошка и умывалась. Рисунок был очень четкий, детальный, как фотография. Каждый волосок вырисован у мальчишки, каждый узор на девочкином платье. И травинки, и камушки… Много было рисунков в тетради: сказочные города, влюблённые пары, быстроногие олени… Было четыре больших портрета. Самый любимый — мамин. На весь лист — молодое мамино лицо. Полуулыбка, взгляд насмешливый, брови вразлёт. Мама здесь чуть старше Иринки. И не скажешь, что МАМА.

Ещё был суровый моряк в порванной тельняшке. Девочка в панамке (закусила пухлую нижнюю губу и куда-то тянется рукой, и Петьке казалось, что девочка гладит дельфина). Был портрет Ихтиандра из кинофильма «Человек-амфибия». Петька в который раз подумала, что Ихтиандр похож на Денька, такой же узколицый, смуглый, с острыми скулами. Петька улыбнулась. Как хорошо всё вчера закончилась! Теперь Денёк тоже будет Бродягой Заколдованного леса. Надо попросить Ленкину маму и ему сшить плащ. И тогда можно будет устроить настоящее посвящение в Бродяги! Как раньше посвящали в рыцари. Как хорошо, что Денёк оказался ни в чем не виноват, что он такой честный и добрый, настоящий друг, что однажды Петька забрела в Лавровый переулок!

Петька захлопнула тетрадь и огляделась. В Хижине был порядок, устроенный и поддерживаемый Ленкой. Но Петьке так хорошо было здесь среди тишины и уютных знакомых вещей, что захотелось сделать что-нибудь полезное.

Она замурлыкала песенку из старой тетради, стала расставлять «по росту» книги на этажерке. Потом вытрясла половики, подмела пол самодельным веником. Полюбовалась своей работой и решила сходить за Ленкой. Эх, вот бы устроить сигнальную систему, как в «Тимуре и его команде»! Крутанул штурвал, и все Бродяги в сборе, не надо ни за кем бежать!

От порога Петька ещё раз оглядела Хижину. Ласковая радость прокатилась по Петьке, будто солнечный ливень. Как здорово в Хижине! Какая она уютная, родная! И как хорошо, что она есть! Что можно прибежать сюда, когда дома становится неуютно или когда хочется побыть одной! Как замечательно собираться здесь всем вместе, зажигать свечку, рассказывать страшные истории про далёкие миры и придумывать сказки, в которые они будут играть. В Хижине не хочется ссориться, и быть злым не хочется. Петька от избытка чувств широко качнула колокольчик, висящий у двери, и побежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Солнце припекало уже вовсю, время шло к полудню, и Петька знала, что дома ей попадёт за то, что убежала до завтрака, никого не предупредив, но даже это не испортило ей настроение. Пробегая через двор, она потрепала за уши дворовую собаку Найду, подобрала по дороге блестящую гайку, кивнула весело Морюшкину, сидящему на железной горке.