Андрей Жвалевский - Смерть мертвым душам!

Проснулся он от обыденного кукаренья петуха за окном, проснулся в своей кровати в тесной комнате, которую снимал за незначительную сумму у дочери тети двоюродной сестры бабушки друга его отца. На столе лежали листы. «Уильям Шекспир. Сон в летнюю ночь», — значилось на обложке. В недоумении юноша начал читать написанное от его имени… Восторг! Едва ли он, с трудом представляющий, как сложить четверостишие, смог за ночь написать несравненный шедевр. Ошеломленный, он упал на пол и, улыбаясь, словно путник, нашедший воду в пустыне, рассмеялся. Взгляд его упал на кусочек бумаги, торчащий из-под подушки. «Меня нет.

Есть только ты. И ты — Уильям Шекспир. Твое имя, твои произведения останутся в веках. Никто не должен знать о том, кого нет. Постарайся меня правильно понять. Твоими устами будет говорить твое время. Фагот». Больше юноша не смеялся, на него словно свалилось предвкушение и осознание грядущей славы, записка была незамедлительно сожжена, комедия отнесена в театр, а на вырученные деньги куплена новая одежда. С той поры периодически поутру он находил в своей комнате исстроченные твердой рукой листы, подписанные его именем…

Среди писателей, на помощь к которым периодически приходил Фагот, — Эдгар Аллан По, Николай Васильевич Гоголь, Александр Иванович Введенский и многие другие.

Порой «помощь» этого спутника сатаны заканчивалась плачевно для тех, кто ее принимал. Михаил Александрович Врубель при случайной личной встрече с нелепым господином, который назвал себя Коровьевым, остался равнодушен к пронзительному взгляду, который никак не соответствовал внешнему виду самого Коровьева, и был с ним груб. Рыцарь очень оскорбился поведением студента-юриста и, пожалуй, в первый и последний раз решил отомстить. Но если бы не его месть, знали бы мы сейчас эту грубоватую фамилию — Врубель? Ощущая на себе влияние внешнего мира намного острее, чем окружающие, молодой человек решил посвятить себя искусству. Одна из самых знаменитых его работ — «Демон» — была написана в состоянии апатии и депрессии, рукой будто водил кто-то другой, что-то неземное выливало краски на палитру и смешивало их на холсте. Той ночью он не сомкнул глаз, ощущение страха подступало отовсюду: мерещились война, рыцари, черный свет, злой и сильный взгляд словно изнутри высматривал и колол где-то около сердца. Этот страх так и не отступил, и Врубель провел последние годы своей жизни в психиатрической больнице с диагнозом «шизофрения» (раскол сознания, когда в человеке будто несколько обитают).

Единственное, что не мог спокойно переносить Фагот, — война. Стоило ему только краем уха услышать о том, что где-то начинается война, он не находил себе покоя и вспоминал то давнее время, когда был свободен, когда выезжал на поле боя рука об руку с такими же, как он, и наслаждался предвкушением победы.

После случая с Врубелем он опасался сильно воздействовать на людей и на какое-то время ушел в себя еще глубже, стал прогуливаться в одиночестве по людным местам; там, один среди компаний людей, чувствовал он себя свободнее, чем можно было предположить. Редкая компания захочет принимать в себя новых, тем более таких несуразных участников, как господин Коровьев. Случайный разговор с очередным пьяным поэтом (им оказался Есенин во время его пребывания в Америке) закончился тем, что белокурый певец полей повесился, перед смертью мучаясь видениями («Черный человек»).

Людей рыцарь так и не смог понять и полюбить. Они казались ему слишком слабыми, лживыми. Проведя многие века среди среднестатистических представителей рода человеческого, он разочаровался в них и перестал вдохновлять поэтов и художников, наталкивая на верный путь, а, напротив, стал всячески глумиться, создавать нелепые ситуации и просто пакостить по мелочам. Устал. Мысли о былом могуществе покинули его разум, все то, чем он был до той дурацкой шутки, оставляло его. Тогда и случилась московская история, после которой он обрел свободу и вернулся к истинному себе.

«Ночь обгоняла кавалькаду, сеялась на нее сверху и выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд.

Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная лупа, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда.