Чезаре Павезе: Первая любовь

— Если ты, не прекратишь… — вспылил я, не находя слов.

Бруно вытер с лица пот и, повернувшись к Нино, сказал: — Попроси его, чтобы он научился прежде всего быть мужчиной. В вашем возрасте это просто необходимо. Об остальном же — позаботятся женщины.

— Дело в том, что сегодня родился теленок… — начал было Нино.

— Я вижу только, что пока родились два осла, — прервал его Бруно. — Вам что, больше не о чем говорить?

Он снова вытер пот с лица. Похоже, было на то, что ему было скучно, и мы замолчали, потупив взоры. Нино пожевывал свой лед, не поднимая головы.

— Нино, послушай, тебе, случайно, Клара не давала сигарет? — поинтересовался Бруно.

Кларой звали его сестру, блондинку. — Она их спрятала, — ответил Нино.

Бруно покрутил в пальцах сигарету и сказал с безразличным видом: — Вы не хотели бы завтра съездить со мной в местечко Робинию? К полудню мы вернемся. Ты как, Берто, тоже придешь?

Между тем, Нино обратился к Бруно: — Послушай, дай и мне покурить.

Я следил, как Бруно своей ручищей вертел сигарету, но попросить его дать и мне сигарету у меня не хватало смелости. Вместо этого я спросил: — Нино, а ты поедешь завтра? Нино посмотрел исподлобья на Бруно и тихо спросил: — Ну, что встречаемся у каменной ограды? Бруно ответил утвердительно и протянул ему сигарету. Я не мог понять, отчего лицо Нино вдруг стало таким бледным. Я видел, как он зажег сигарету у Бруно, и рука его при этом дрожала.

— Выпей вина, — предложил Бруно. — Лёд — это занятие для больных. — Я знал, что красное вино было Нино противно, но несмотря на это он взял стакан и медленно поднес его к губам. Более того, он затем выпил весь стакан до дна.

— Веселее, — заметил Бруно. — Этой зимой, когда вы вернётесь в город, вы больше не увидите хорошего вина. В городе вы растёте худыми и слабыми. Послушай, Берто, а у тебя уже есть девушка?

Я не знал, что ответить и промямлил: — У меня нет на это времени: зимой мы учимся.

— Но летом-то она у тебя есть?

— У меня? …Нет.

Бруно рассмеялся от всей души. — Молодец! Ну а зимой-то вы видитесь с Нино?

— В этом году будем видеться, — сказал я, адресуя ответ, скорее, Нино.

— Будь осторожен, Нино занимается фехтованием, как бы он тебя не надел на шпагу, — сказал мне Бруно и подмигнул.

Нино молчал. Он выпил еще один стакан вина и делал только вид, что слушает меня. Зато он сверлил глазами кожаный браслет, опоясывавший квадратное запястье Бруно. Наконец он не удержался и спросил у него, для чего тот ему служит.

— Чтобы дать в случае чего по морде любому наглецу, — ответил Бруно. — Удар делается косым, в направлении сверху вниз, таким образом пальцы остаются невредимыми, а эффект подобен удару перчаткой. Однажды ночью, в Спиньо, один тип прошел возле моей машины — я стоял в тот момент на станции — и плюнул во внутрь машины. Плюнул и собирался было смыться. Никогда нельзя прощать плевков, потому что тот, кто плюет — трус. Я подлетел к нему и боковым ударом, врезал ему, как следует, в лицо. Вот так. Теперь вы видели, для чего он служит?

Нино закашлял от сигареты, не сводя глаз с торжествующего лица Бруно. В прошлые разы, когда мы курили за церковью, он переносил дым отлично. Должно быть, в этот раз на него подействовало вино. А, может быть, у него что-то не ладилось с Бруно. И, почему это Бруно звал его сестру по имени?

— Когда твоя мама и сестры совершат прогулку в термально-лечебный центр в Аккуи, о чем мы уже договорились, я обязательно покажу тебе площадь, на которой я однажды остановил рассвирепевшую собаку, сунув ей в пасть мой кожаный браслет. Вы видите оставшиеся на нём следы зубов?

— Поезжайте сами, а я не поеду с вами в Аккуи, — заметил Нино.

Бруно принялся смеяться. — Берто, а тебя я попрошу — кончай пить. Значит — до завтра.

На следующий день мы поехали в Робинию. На протяжении всей дороги Бруно гнал машину на большой скорости, непрерывно посвистывая, и, оборачиваясь в мою сторону после каждого поворота. Нино сидел рядом с Бруно, опустив подбородок на грудь, как если бы его кто-то до этого крепко побил. Раза два-три он пробежался глазами по холмам и по небу, словно пробуждаясь ото сна.

— В деревне в этом году страшная засуха, — сказал я неопределенно, как это любил делать мой отец.

Бруно не обернулся, а, наоборот, выехал на боковую проселочную дорогу, которая шла вверх среди кустов желтой акации. Через пять минут, во время которых ветки деревьев непрерывно били по машине, он остановился на середине склона, у каменного мостика, переброшенного через обрыв. Затем Бруно спрыгнул на землю и сказал нам: — А теперь подождите меня здесь. И следите за машиной. Он дал нам по сигарете и помог их зажечь нам. — Если кто-нибудь будет подниматься по дороге, кто бы то ни было, тут же нажмите на клаксон. Понятно? Если вы справитесь с заданием, то я тебе, Нино, позволю немного поводить машину. И тебе тоже, Берто. Но только будьте внимательными! Кто бы не появился!