Чезаре Павезе - Первая любовь

„Почему ты так поступаешь?“ — спросил бы я у Нино, если бы это был один из тех моментов, когда мы, перед тем, как расстаться, останавливались в молчании у забора виллы. Но даже и в этом случае, он вряд ли смог объяснить мне причину своего поступка. Я совершенно не понимал, какая нужда была у Нино прерывать столь приятную беседу, и всего лишь для того, чтобы сказать мне какую-нибудь гадость. Хотя я и не мылся в такой прекрасной ванне, как это делал он, но мне все равно было как-то неприятно, что я был сильнее его. — „Он всегда говорит всем, что они сильнее меня“, — сказал Нино, отбросив камень в сторону, и, приближаясь ко мне с плутовским выражением на лице.

Я не решился ответить ему такой же улыбкой.

— И тебе тоже нравится Бруно, а? — продолжил Нино. — Будь осторожен! Имей в виду, что ему нравятся эти коровки. То есть мои сестры.

— Все сразу? — удивился я.

— Да, все, — спокойно ответил Нино.

— Но ведь мужчины выбирают себе только одну, — возразил я.

— Какой же ты глупый», — сказал Нино. — Он может на них вовсе и не жениться.

— Но разве ты не говорил, что он всю дорогу разговаривал только с тобой?

— Это оттого, что они не знают, что и ответить ему. Ведь они глупые.

Я вернулся домой в подавленном состоянии духа, и мне было стыдно не только от вида усов моего отца, но и от клеенки, на которой мы ужинали, и, которая была перепачкана вином. Моя сестрица все время пронзительно кричала. Я никогда ранее не путешествовал на машине, и уже предвкушал, насколько было бы прекрасно отправиться на ней с Нино и Бруно. Но то, что сёстры Нино были глупые, а он — таким хитрый и умным, меня оскорбляло. К счастью, я ему не признался, что однажды ночью они даже приснились мне во сне.

На следующий день я посчитал за позор отправиться на пастбище со своими друзьями и решил провести время на манер Нино, т. е. позавтракать, вымыться и погулять по дому.

В общем, выйти из дому, как и он, в полдень. Но уже в десять часов я был во дворе и не знал чем мне заняться ещё.

Низкорослые яблони в глубине, сбоку от дома, я знал наизусть. Я покрутился под портиком, где лежала груда хвороста еще с прошлого года. В это время мимо прошла жена испольщика с ведром. Ее седые волосы были повязаны желтым платком, а руки — засучены. Теперь я понимал, почему Нино мог обходиться все утро без игр. В его саду постоянно появлялись сёстры и, должно быть, было действительно очень здорово жить с ними, если они нравились даже шофёру. Я же знал только свою мать и служанку, которые хлопотали по хозяйству также как и крестьяне; а мой отец возвращался домой только вечером.

Неожиданно жена испольщика побежала в хлев. Я услышал, как там громко замычала корова, словно плача. Тогда я подошел к двери. Но женщина тут же подбежала ко мне недовольная. — «А, ну, уходи, уходи отсюда», — приказала она мне, став передо мной, и, закрыв от меня проход. — «Сюда нельзя заглядывать. Иди и позови Пьетро; скажи ему, что уже пора. Ты меня понял? — Пьетро полол в глубине поля, за домом. Я вернулся с ним, но он вначале прошел на кухню, чтобы глотнуть немного воды из бутыли; только затем мы направились в хлев. Старуха вновь решительно отпихнула меня в сторону. Пьетро обернулся и проворчал: „Иди к матери, и, скажи ей, что мы принимаем телёночка“.

Я продолжал бродить по двору, вздрагивая в страхе при каждом мычании животного, которое взрывом отдавалось в свежем воздухе, переходя в слабое продолжительное клокотанье. Затем послышались возбужденные голоса; жена испольщика что-то прокричала, и, наконец, послышался шум воды и звякнула цепь. Я подумал о бесформенном животе коровы, который мне довелось увидеть днём ранее.

Вдруг мне на ум пришел Нино, и я бросился со всех ног, чтобы поспеть во время, и сообщить ему новость. Я очутился у виллы как раз в тот момент, когда из нее выходила одна из его сестёр, блондинка, тело которой было исключительной белизны, и, на которую я буквально заглядывался, когда она проезжала мимо на велосипеде. Она положила руку мне на голову и спросила в чем дело. Я ответил, что ищу Нино. „А зачем?“ — требовательно она спросила у меня. „Родился телёнок“, — пробормотал я, покраснев. Женщина внимательно посмотрела на меня, подняла руку с моей головы и громко рассмеялась.

— Он хорошенький? — поинтересовалась она. Я не знал, что ей ответить. Она же вновь рассмеялась, обернулась и позвала: „Нино!“. Кто-то ответил. Тогда она подала мне знак рукой, бегло взглянула на меня и тут же удалилась, раскрыв зонтик.