Иван Лазутин - Суд идет

По озабоченному лицу Матюшкина Сашка почувствовал неладное. Тот тихонько покашливал в кулак, почему-то хмурился, отходил от картины, снова к ней подходил, рассматривал долго, тщательно.

Массовик, молодой паренек, игравший вечерами на баяне, стоял здесь же и молча смотрел на портрет.

Наконец заговорил Матюшкин:

— Знаешь, Сашок, скажу тебе честно: картина мне нравится. Но тут есть одна загвоздка. — Матюшкин достал папиросу, закурил и закашлялся. — Этот пьяница Худяков нам здорово поднавредил.

Сашка тревожно смотрел на заведующего, переминаясь с ноги на ногу.

— Капнул в райком, что портрет я заказал не ему, профессионалу, а тебе. Понял?

— Понял, — глухо ответил Сашка, хотя сам еще не понял — что же здесь плохого, если он, непрофессиональный художник, нарисовал хорошую картину.

Матюшкин взмахнул перед своим носом обрубком левой руки и решительно произнес:

— Ничего, в райкоме в этом деле толк знают. Там разберутся. Я вчера вечером встретил второго секретаря, он меня предупредил, что, перед тем как покупать, картину нужно показать ему.

— Что ж, пойдем, покажем, — согласился Сашка, чувствуя, что дело осложняется.

По дороге в райком его подогревала тайная гордость: «И в райкоме узнают, что портрет Сталина нарисовал не Худяков, а Сашка, рядовой пожарник. Чего доброго, в районной газете об этом напишут». Ему даже начинала нравиться деловая и серьезная постановка вопроса, в этой строгости он чувствовал особую важность своей работы.

Закрыв клуб на висячий амбарный замок, поржавевший от дождей и времени, Матюшкин и Сашка направились в сторону кирпичного белого здания — единственного двухэтажного во всем селе, — где размещался райком партии и райисполком.

Кабинет второго секретаря райкома был на втором этаже. Поднимаясь по ступеням лестницы, Сашка придумывал заранее ответ, который он даст в том случае, если секретарь будет удивляться, восторгаться и расспрашивать, как это он, непрофессиональный художник, смог так здорово написать портрет вождя. «Скажу, что могу еще получше нарисовать», — решил он твердо и шагнул через порог в кабинет, на пухлой, обитой клеенкой двери которого висела дощечка с серебряной надписью на черном стекле: «К.С. Кругляков».

Первое, что бросилось в глаза Сашке, когда он закрыл за собой дверь, — это был Т-образный длинный стол, покрытый зеленым сукном.

В жестком кресле сидел маленький, кругленький секретарь. Ворог серого кителя не сходился на его короткой шее, а под мышками он так давил, что глубокие складки коверкота врезались в тело.

На клеенчатом диване у окна, небрежно развалившись, сидел начальник районного отдела МГБ майор Кирбай.

Кругляков сидел за столом картинно-неестественно, несколько напряженно, словно каждую минуту по телефону его могла запросить Москва. Острые, ровно поставленные на столе локти придавали всей его фигуре значение застывшего вопроса: «А как вы считаете?»

Кирбай перевел взгляд на вошедших, которые остановились у дверей, почесал небритую румяную щеку и принялся барабанить пальцами по клеенчатому валику дивана.

— Я считаю, что мы это можем сделать и без Ядрова. Не только можем, но и должны.

— Смотрите, Валентин Ерастович, вам виднее. Но я считаю, что без Ядрова мы это делать не имеем права. Это его прямая компетенция.

— Насчет прямых компетенций — это ваша вечная демагогия. Выносите на бюро — решим без Ядрова.

Ядров был первым секретарем райкома партии и уже неделю как находился в отъезде. Его замещал Кругляков.

Потирая гладко выбритый подбородок, Кругляков о чем-то задумался. Он настолько был сосредоточен и чем-то обеспокоен, что до сих пор не обратил внимания на вошедших, которые стояли в дверях и, переминаясь с ноги на ногу, ждали, когда их пригласят пройти.

— А это что за манифестация? — спросил Кирбай и кивнул в сторону двери.

— Проходите, чего застыли на пороге, — ободрил вошедших Кругляков и жестом показал на стулья, стоявшие ровным рядком у стены. — Картину можете поставить у двери, издалека лучше смотрится.

Сашка аккуратно поставил портрет к стене и, не дыша, сел рядом с Матюшкиным, который, как видно, тоже не особенно спокойно себя чувствовал.

— Принесли на утверждение. — Кругляков посмотрел на Кирбая. — Как вы находите? Да, кстати, оригинал с собой?

Дрожащими пальцами Сашка поспешно достал из блокнота расчерченную на мелкие клетки открытку и положил ее на стол перед Кругляковым. Тот переводил взгляд с открытки на портрет и с портрета на открытку. И так несколько раз.