Иван Лазутин - Суд идет

Перед глазами снова всплыло идиотическое лицо Баранова, его безумный смех. «Почему они все трое, словно сговорились, так усиленно валят все на Баранова? Тут что-то не то… Пожалуй, им уже давно стало известно, что Баранов находится в психиатрической больнице… А Баранов? Зачем он последние две недели своего отпуска просиживал в библиотеке? Писал свой научный труд, о котором он говорил на допросе?» И Шадрин вспомнил заголовок его работы: «Деньги как источник всех эмоций в человеческой природе». «Нелепое название. Неужели он и в самом деле помешался на этом научном труде? А потом эти чудачества с подброшенными на тротуар деньгами… фотографии… Да, болезнь Баранова многое снимает с плеч Анурова и его друзей».

Шадрин решил: во что бы то ни стало познакомиться с «научным» трудом Баранова и узнать, зачем он просиживал последние две недели в библиотеке. «Уж больно тут все логично. А это бывает редко. Тут нужно кое-что проверить…»

Рабочий день заканчивался, когда Шадрин возвратился в прокуратуру. Первое, что он должен был сделать, это немедленно доложить Богданову о допросе Анурова и о предложенной взятке. Но секретарша сказала, что Богданова вызвали на совещание в городскую прокуратуру. Шадрин направился к старшему следователю. Оказалось, что и Бардюков тоже выехал с утра на осмотр местности. Где-то в Черкизове прошлой ночью были убиты зубной врач-частник и его жена. Ничто из вещей в квартире не взято, не обнаружены только серьги жены. Как выяснилось позже, эти серьги были бриллиантовые и, по оценке ювелира, который знал об этих серьгах, стоили не менее пятидесяти тысяч рублей.

Шадрин закрыл в сейф дело Анурова и вышел на улицу. Почти в самых дверях подъезда его окликнули:

— Дмитрий Георгиевич!

Шадрин остановился. Перед ним стояла красивая, средних лет женщина в котиковом манто с ярко накрашенными губами и искусно подведенными ресницами. Он видел эту женщину: не так давно она без стука вошла в кабинет прокурора. Позже Дмитрий узнал, что это была жена Богданова.

— Я вас слушаю, — вежливо сказал Шадрин.

— Я провожу вас… — смущенно и растерянно ответила незнакомая женщина. — Вам далеко?

— Мне, собственно, до метро.

— Мне тоже до метро.

«Что ей от меня нужно?» — мелькнуло в голове Шадрина. Он стал мысленно припоминать облик той женщины, которая входила в кабинет прокурора.

Женщина начала нерешительно:

— Я прошу вас, выслушайте меня. Войдите в мое положение… Я жена вашего подследственного Анурова. Мне необходимо кое-что передать вам… Понимаете, некоторые дополнительные сведения, которые прольют новый свет на все дело. Я так волнуюсь, так волнуюсь… Но вот здесь все написано, вы все поймете. — С этими словами женщина остановилась, проворно достала из сумочки толстый конверт и сунула его в руки растерявшегося Шадрина.

«А что, если взятка?» — мелькнуло в голове Дмитрия. Решали доли секунды. Если он даст уйти гражданке, взяв у нее пакет, то формально будет считаться, что… «Нет, нет! Так документы не передают…»

Не дожидаясь, пока женщина отойдет от него, Шадрин быстро разорвал конверт и замер на месте. Толстая пачка новеньких сотенных бумажек хрустнула и резанула глаза своей холодной голубизной.

— Что вы делаете?! — бледнея в лице, почти вскрикнул Шадрин. — Да вы знаете, что пойдете за это туда, где находится ваш муж?! Возьмите немедленно!

Дмитрий всунул в руки растерявшейся Ануровой конверт с деньгами. Та испуганно положила их в сумочку и не знала, что ей делать: быстро уходить или настаивать на своей просьбе.

В эту минуту к Шадрину подошла Ольга. Только что вернувшись из подмосковного дома отдыха, где она провела две недели, Ольга заметно посвежела. В здоровом румянце ее щек точно вкраплены были бодрящие соки глубокой осени. Она еще не была на работе.

Необычный вид Шадрина и его бледные щеки насторожили Ольгу. Ей показалось, что он не рад встрече. А ведь они не виделись целых две недели.

— Что с тобой? — удивленно спросила она, только теперь заметив, что рядом с Дмитрием стояла женщина, в которой она узнала жену своего директора. В какие-то секунды они скрестили взгляды и, узнав друг друга, неловко поздоровались. Растерялась и Ольга. Она никак не могла понять, что могло свести Дмитрия с этой женщиной.

— Простите меня, но я… Я вас очень прошу принять во внимание, что, кроме меня, на иждивении моего мужа — дочь и сын. Я вас очень прошу… — Вытирая с глаз слезы, Анурова еще раз смерила с ног до головы Ольгу и быстро направилась к стоянке такси.