Вильям Козлов - Маленький стрелок из лука

- Если только с такой меркой подходить к людям, то уж лучше познакомиться с каким-нибудь ученым, писателем или художником, - вяло возразила Ева. - Эти, по крайней мере, честно зарабатывают свои деньги. И у них к тому же талант.

- Моя милая, деньги делать тоже нужен талант... Да еще какой! Вот у моего Блохи нет таланта, так вечно в долгу у Тома. И вообще он у него на побегушках, даже противно!.. А Том... он влюблен в тебя.

- Меня это совершенно не трогает, - ответила Ева.

- Такими не бросаются... Я знаю, из-за него девчонки дерутся...

- Даже травятся, как Лялька Вдовина... - сказала Ева.

- Ну знаешь, Лялька - это особый случай, - возразила Мария. - Она такое вытворяла! Нам с тобой и не снилось...

- С Томом ведь был у нее роман?

- С кем только не было у нее романов! Даже с моим Борькой...

- Жаль Ляльку, - вздохнула Ева. - Она у нас в школе была самая красивая...

- А она говорила, что вы с сестрой всем мальчишкам головы заморочили.

- Одноклассники нас не интересовали, - засмеялась Ева. - Мы им даже на записки не отвечали.

- Все мы, дурочки, недооценивали своих одноклассников, - заметила Мария. - Один парень из нашего класса стал известным поэтом... По радио и телевидению выступает... Кстати, ухаживал за мной, да я и смотреть в его сторону не хотела!

- А теперь он в твою сторону не смотрит? - уколола Ева.

- Евка, мы в пятницу отваливаем в Таллин, --ничуть не обидевшись, переключилась на другое толстокожая Мария. - Том уже заказал номера в лучшей гостинице. У него там директор - лучший друг. Поедем на его машине: я, Блоха... Послушай, не хочешь с нами? Том просил передать тебе, что приглашает... Да, у тебя ведь все сложно: папочка не отпустит...

- А у тебя легко? - уловив насмешливые нотки в голосе подруги, спросила Ева.

- Я сказала родителям, что едем в Таллин а экскурсию... Мои старики ведь не побегут в институт выяснять.

- Тебе хорошо, - вздохнула Ева. Она так тоже может сказать, и отец тут же вооружится справочником и все выяснит по телефону. А если невозможно дозвониться, поедет в университет и узнает в профкоме. И как только ему не лень!..

- Так что передать Тому? - спрашивала Мария.

- Передай, что у меня сигареты кончились, - сказала Ева и подумала, что этого бы и не следовало говорить: она уже и так по уши залезла к Лядинину в долг. Что-то около пятидесяти рублей должна. А где возьмет деньги, представления не имеет. Если сказать отцу правду, он даст, но перед этим примется дотошно выяснять, на что она их истратила? А назови фамилию Тома, немедленно отправится к нему и проведет воспитательную беседу о том, что Еве курить нельзя и если он еще хоть раз даст ей сигареты, то он, отец, примет соответствующие меры... Ева не раз закаивалась не брать сигареты у Тома, но проходило несколько дней, после того как кончались хорошие сигареты, и она снова заходила к нему в магазин. Том охотно снабжал ее сигаретами и не заикался про деньги, хотя Ева была уверена, что он, выдав ей блок или несколько пачек, сделает пометку в своем расчетном блокноте. А что у него такой есть, сообщила Мария. Ее фамилия тоже числится там так же, как и ее дружка Бориса Блохина...

- Придумай что-нибудь, - искушала Мария.

Ева с удовольствием прокатилась бы в Таллин. Этот маленький чистенький городок с великолепными кафе и ресторанчиками нравился ей. И она не прочь бы посетить знаменитую финскую баню, в которой еще никогда не была, и отведать пирожных и кондитерских изделий, сделанных из взбитых сливок, но...

- До пятницы еще далеко, - уклончиво ответила Ева.

- Я тебе позвоню в четверг вечером, - настаивала Мария. - Дурочка будешь, если не поедешь... И охота торчать в выходной дома, да когда еще такая погода!..

- А что, в Таллине Том заказал на субботу и воскресенье солнце? - улыбнулась Ева.

Как только она повесила трубку, в комнату вошла мать. Вынув поредевший пучок черных шпилек изо рта, она заметила:

- Ты очень подолгу болтаешь по телефону... А мне должны позвонить...

- Мужчина с приятным мужественным голосом? - взглянула на мать Ева.

Ирэна Леопольдовна смерила дочь высокомерным взглядом и резко ответила:

- Ты не мерь меня на свой аршин. Этот мужчина с приятным мужественным голосом не кто иной, как руководитель нашей группы, ездившей в Болгарию.

- Ты так говоришь, - скрывая улыбку, сказала Ева, - будто руководители групп вовсе не мужчины.

- Если бы ты увидела его, тебе бы не приходили в голову дурные мысли, - с достоинством заметила мать, забирая телефон.

- А что, он урод? - невинно поинтересовалась Ева.