Питер Уилан: Школа ночи

К Стоуну.

...ты не решишься поставить свое имя. И когда будущая цивилизация обратит взгляд в прошлое, она увидит трещину, которая благодаря нам, пролегла через всю Европу, через весь мир, через самые отдаленные города и веси.

К Стоуну.

Ты понимаешь, о чем я? Два Бога. Два символа веры. Два великих обмана. Тираны, рядящиеся в одежды богоданной власти. Законы государства, загоняющие людей в храмы и заставляющие их преклонять колена перед алтарем, за которым спрятана дыба. Я хочу, чтобы они знали - были люди, которые не боялись говорить, и есть люди, которые продолжают верить, что единственный грех на земле - невежество.

На протяжение этого монолога свет меркнет до полного затемнения.

СЦЕНА 4.

За кулисами театра "Роуз". Предрассветный час.

СТОУН на авансцене переписывает при свете светильника "Геро и Леандра".

В глубине сцены спит РОЗАЛИНДА, укрывшись каким-то роскошным театральным платьем.

Еще дальше СКЕРС, завернувшись в одеяло, клюет носом и попивает вино.

Входит МАРЛО. он бледен, пьян, на руках кровь.

МАРЛО. Кровь!

Поднимает руку с бутылкой.

Ах где эти славные денечки, когда они выходили на эту сцену, чтобы играть, истекать кровью, умирать, а потом ужинать бифштексом и бросать жребий, кому и когда репетировать.

СКЕРС подходит к Марло.

СКЕРС. Где тут можно отлить?

МАРЛО (показывает за сцену). Там целая гора шлемов из "Помпея Великого".

СКЕРС. Зря ты им сказал, что никаких списков с именами не существует.

МАРЛО. Да-а? А почему-у?

СКЕРС. Я бы их приберег. На всякий случай. Я знал одного шпиона на службе ее величества. Так вот, он поклялся на Священном Писании, что знает местонахождение окровавленной сорочки Марии Шотландской, той самой сорочки, в которой ее казнили. Так вот, он сказал, что распорядился, чтобы в случае его преждевременной кончины эту сорочку передали в руки папистов. Тебе следовало бы перестраховаться, Кит.

РОЗАЛИНДА шевелится.

РОЗАЛИНДА. Идите спать! Когда вы, наконец, угомонитесь?

Пошатываясь, СКЕРС отходит в глубину сцены. РОЗАЛИНДА снова засыпает.

МАРЛО (глядя на Розалинду). Я знаю, что напишу в Венеции. Венецианскую историю, которую она нам однажды рассказывала. Историю любви и ревности мавританского генерала. Хорошая тема - ревность.

Смотрит на Стоуна.

Она будет Дездемоной, а я мавром. Она в белом гриме, я - в черном... А из тебя получится превосходный Яго. Тот негодяй-офицер, подлым обманом подбивший Мавра на убийство Дездемоны. Вот они вдвоем крадутся в ее комнату, бьют ее по голове мешком с песком, а потом обрушивают крышу, чтобы все выглядело, как несчастный случай...

МАРЛО склоняется над ведром и ополаскивает лицо водой.

Нет, слишком похоже на "Мальтийского еврея".

СТОУН. Я думаю, Мавр должен сам совершить убийство. В одиночку. Без Яго.

МАРЛО. Без злодея? Но как?

СТОУН. Любовник убивает возлюбленную. Он должен зацеловать ее до смерти... и придушить подушкой.

Слова СТОУНА произвели впечатление на Марло и одновременно усилили в нем страх собственного творческого бессилия.

МАРЛО. Ладно, посмотрим, как это у тебя выйдет.

СТОУН. Но это твоя пьеса.

МАРЛО. Твоя. Как только ты заговорил, я понял, что эта история уже в тебе. Ну что ж, посмотрим, как говорят критики, какое развитие получит сюжет...

СТОУН. Нет.

МАРЛО. А я говорю, да! Не удивлюсь, если узнаю, что ты уже сочинил эту пьесу. В промежутке между любовными утехами и попытками убедить меня, что нет ничего страшного в том, что за все это время я не написал ни строчки. О да! За то время, что ты сочинил "Венеру и Адониса", я б едва успел написать треть "Леандра". И в добавок этот неостановимый поток сонетов. Может, ты маг?

СТОУН. Все это уже было во мне, когда я прибыл в Скэдберри. Все, что мне было нужно, это вовремя поесть и не думать, как прожить завтрашний день.

МАРЛО. Все это очень мило с твоей стороны...

П А У З А.

Говорят, когда кит заглатывает пловца, он всего лишь заглатывает морскую воду, а против пловца он ничего не имеет. Ты заметил, что кит всегда улыбается?

РОЗАЛИНДА встает, кутаясь в платье, служившее ей одеялом.

РОЗАЛИНДА. Будь что будет. Не важно, как мы доберемся до Венеции и на чем. Я просто хочу спать.

МАРЛО. Дездемона! Дездемона! Читай молитву. Сейчас я зацелую тебя до смерти.

РОЗАЛИНДА. Ио хо бисоньо ди дормире.20(

РОЗАЛИНДА встает и идет в том же направлении, в котором некоторое время назад ушел Скерс. Увидев нечто омерзительное, уходит в противоположном направлении. Как только она ушла, СТОУН торопится сказать Марло что-то очень важное.