Марк Арен - Реквием по Иуде

И я отвечаю — нравственность. Вот что отличает божественный проект от сатанинского. Ибо в процессе эволюции можно стать похожим на человека, но нельзя приобрести нравственность. Стать похожим внешне, как бывают похожи ядовитый и полезный гриб. Нравственность же была заложена в Божьего человека Святым Духом, что вдохнул в него при создании Творец. Трагедия сатаны именно в том, что он не зрит в человеке души, а раз не зрит, то не может воссоздать. Вместо этого он привил своему мутанту неуемную тягу к успеху.

И пусть не смущает вас, что порою так разнятся единоутробные братья или сестры. Бывает и такое. Безнравственных зачастую трудно распознать. Соединяются друг с другом нравственный и безнравственный, и чада у них получаются разные, в зависимости от того, чье из начал взяло верх.

Казалось бы, при чем тут Иуда… — сделав небольшую паузу, сказал отшельник, и, глубоко вдохнув, продолжил: — При том, что, даже если предположить, что все было не так, как знаем мы, во что я никогда не поверю, все равно… От каждого из вас, достопочтенные присяжные, впрочем, нет, от каждого из нас, возлюбленные братья и сестры, потому что на этом суде присяжными являемся мы все, от каждого из нас требуется ответ на вопрос: нравственно ли предательство, совершенное пусть даже во имя великой цели? Заслуживает ли прошения совершивший его? Ибо мы не сильны против Истины. Но сильны за Истину. Истину, имя которой Бог!

И, наконец, последнее. Нет худа без добра, как говорят в народе. В эти дни многие впервые откроют Священное Писание, дабы самим разобраться в перипетиях тех давних дней. Возможно, в поисках истины они найдут ответы и на иные, волнующие их вопросы. А найдя их, они будут обращаться к нему за советом и впредь. Так не в этом ли цель нашей веры и церкви? Думаю — в этом. И да поможет нам Господь.

А что касается Иуды, то пусть его судит Тот, Кому дано право судить по обе стороны миров. Ибо, наверное, о нем сказано: «Заблудшая душа человеческая, если тебе свыше суждено было заблудиться, то это, воистину, будет зачтено тебе в тот великий день, когда мощный судия придет в облаках славы своей судить живых мертвых и мертвых живых!..»

Сказав это, он кивком головы поблагодарил присяжных, посмотрел в зал и, найдя там батюшку, направился к нему.

А к присяжным, наклонив голову и шепча себе что-то под нос, направился католический пастор. Заняв положенное место, он поприветствовал суд и присутствующих в зале, а затем начал свою речь.

— Мои братья по вере сказали здесь все, что желали сказать. Мне к этому нечего добавить, разве что небольшие детали, которые помогут привнести в этот зал наряду с православной и григорианской атмосферой толику католического духа.

Мои возлюбленные. На свете все имеет оборотную сторону. Как орел и решка. Как свет и тень. Как жизнь и смерть. Бог отделил свет от тьмы, но не указал, что тьма — это плохо. Просто одно без другого не существует. Так и любая жизнь таит в себе собственную смерть.

Быть может, Иуда и был той бесчеловечной смертью, что таила в себе человеческая ипостась Иисуса. То, что он исполнил, было необходимым толчком, чтобы ход истории продолжался.

Всякий раз, услышав это имя, я искренне скорблю. Но не по нему, а по его душе. Ведь во имя ее спасения Иисус, пытаясь упредить предательство, Сам предал Себя в руки врагов. Увы, ведомый сатаной Иуда, запечатлев поцелуй на челе Спасителя, все же ее погубил.

Те самые ноги, которые омыл ему Иисус в день последней вечери, привели его к измене, а затем и на «свое место». Но не в то, которое приготовил для него Спаситель. Да, возлюбленные мои, не Христос приготовил ад для Иуды, ибо не Он приготовляет ад. Ад выбирает сам человек. Христос же приготовил в доме Отца Своего обители вечной жизни всем тем, которые в сердце своем приняли Христа как своего Спасителя и Господа.

Но Его труды не могут обратиться в прах даже по отношению к Иуде. Ибо они учат нас бороться за души наших врагов ценою собственных жизней и скорбеть по ним, как по родным. Потому я скорблю по душе Иуды, что ее так горячо любил Господь. Посему пусть то, что здесь сейчас происходит, станет реквиемом, но не по Иуде, а по его загубленной душе. Душе, умершей навсегда.

Сказав это, священник поблагодарил присяжных и сел рядом с батюшкой, а судья, посмотрев в сторону присяжных, обратился к ним со словами:

— Дамы и господа! После того, как выступили все, вам решать, было ли здесь доказано, что имя Иуды Симонова Искариота должно быть очищено от хулы или же все должно оставаться так, как есть.