Роберт Джоунз - Сила притяжения

«Я могу привыкнуть к чему угодно, если оно станет ежедневной рутиной», — напомнил себе Эммет.

Сидя в кресле, Эммет припоминал все, что читал о жизни разных людей, которые стойко преодолевали ужасные катастрофы. Он вспомнил, как учитель рассказывал историю о писателе, которого парализовало, болезнь ползла от ступней к шее, неторопливо, и в конце концов у писателя остались подвижными только веки. Несколько месяцев он лежал без движения, как труп, на диване и моргал. Так он надиктовал последнюю главу своей книги: каждая буква была зашифрована специальным кодом из подмигиваний.

Эммет представил, что его закопали в песок по горло, как он печатает текст, буква за буквой, слово за словом, пока не заполнил страницу. «Слабак, — ругал он себя, глядя на танцующих женщин. — Все это такая ерунда. Ты хоть двигаться можешь! Ты настолько живой, что вокруг тебя все постоянно вертится».

Эммет утешал себя, понимая, что ничего не выйдет. Каждая секунда жизни полна болезненной настороженности. Внутреннего стражника не усыпить. Что таится за танцующими фигурками? Что меня ждет? Эммет всюду чувствовал чье-то незримое присутствие, словно в соседней комнате притаился вор, в любую минуту готовый ворваться сюда: из каждого предмета в квартире, из каждой частички воздуха, которым дышишь. Беспрестанная бдительность утомляла. Мир вокруг менялся все быстрее, а Эммет не мог найти средство, чтобы измениться самому.

Он не знал, по каким правилам течет его нынешняя жизнь. Само время стало осязаемо, Эммета словно трепал вихрь, как путешествовать со скоростью звука, и дни его измерялись световыми годами. Эммет будто проносился мимо всех, кого знал, и смотрел на них как из параллельного мира — узник в чужом пространстве, Эммету нет в нем места, но пространство не отпускает.

Эммет взял флакон. Повертел в руках, удивляясь, каким обыкновенным кажется стекло. Женские фигурки перестали плясать, едва он поднес флакон к глазам. Эммет вынул из корзины с грязным бельем футболку и вытер ею все желобки на стекле. Похлопал по флакону ладонью, подбросил его и поймал двумя пальцами. Потряс над головой, небрежно зажал между коленей и, не глядя, перекинул из руки в руку за спиной.

«Я разобью его вдребезги, если они еще раз зашевелятся», — уверенно подумал Эммет, вдруг вспомнив, что все же имеет власть над флаконом.

Эммет поставил флакон обратно на бюро. Пока он победитель. Эммет стал прохаживаться по комнате, ожидая новых неприятностей. Он знал, что уже не уснет.

Он внимательно осмотрел стены, окна, опущенные жалюзи. Он приподнялся на цыпочки, выглянул в окно, однако увидел только собственное, темное и расплывчатое лицо, отраженное в черном окне.

— На улицу? — вслух спросил он. Собака выскочила из-под стола и бросилась к его ботинкам. Она завертелась на деревянном полу и засуетилась между полками, ища поводок.

— О, нет, ты не пойдешь. Мы с тобой слишком заметны, — сказал ей Эммет, бочком выходя за дверь. Собака пыталась протиснуться в щель вслед за ним. Из коридора он услышал, как собака бросилась на дверь.

— Иди и ложись, — приказал он через стену, слушая, как собака прыгает на скользкую дверь и царапает пол. Она лаяла и обеими лапами скребла замок.

— Хорошая собачка, — попытался утешить ее Эммет, — хорошая собачка, хорошая. — Он говорил все громче, пока не вышел на улицу.

На крыльце Эммет замер и огляделся, прислушиваясь. Он заметил облако сигаретного дыма у окна в доме напротив; красная точка сигареты ярко вспыхнула и побледнела.

Все лето Эммет чувствовал, как соседи следят за ним, дежурят, по очереди заступая на вахту. Они дремали в креслах на балконах, без конца подметали тротуар перед домами, пока асфальт не начинал блестеть. Стоило соглядатаям учуять неладное, они мгновенно передавали друг другу сигнал тревоги — как перестукивание через тюремную стену. Незнакомцы многозначительно кивали Эммету, будто недавно прочитали его личное дело, рассмотрели фотографию и запомнили лицо. Эммет подозревал, что они обсуждают его за ужином и скоро начнут сообщать о нем в письмах друзьям и родственникам, которых он никогда не увидит.

На случай, если кто наблюдает, Эммет напустил на себя небрежный вид и спустился с крыльца, прыгая через две ступеньки. При этом он беззвучно шевелил губами, будто насвистывая. Стремглав несясь по тротуару, Эммет старался изгнать мысли о соседях-шпионах. Он сосредоточился на движениях своего тела, бегущего сквозь влажную ночь. Футболка развевалась на ветру и парусом раздувалась на спине. Он пробежал аптеку на углу, продуктовый магазин, миновал банк и кинокомплекс — знакомые вывески — и ринулся по тропинке к реке.