Роберт Уоррен: Ежевичная зима

Поначалу я шел не вровень с ним, а сзади, в двух-трех шагах, как это делают дети, - то и дело срываясь на бег, чтобы не отстать. Когда я пристроился у него сзади, он обернулся и посмотрел на меня, посмотрел без всякого выражения и пошел дальше, глядя вперед на дорогу.

У опушки, за поворотом, когда дом скрылся из виду, я решил с ним поравняться. Я пробежал несколько шагов и оказался рядом с ним, или почти рядом, чуть поодаль справа. Так я шел какое-то время, и он меня не замечал. Я шел так, пока не показались главные ворота, за которыми было шоссе.

Тогда я спросил:

- Откуда вы пришли?

Тут он посмотрел на меня и как будто удивился, что я рядом. Потом сказал:

- Не твое дело.

Мы прошли шагов двадцать.

Я спросил:

- Куда вы идете?

Он остановился, с минуту бесстрастно разглядывал меня, затем вдруг шагнул ко мне и близко наклонился. Губы раздвинулись, но не в ухмылке, - я увидел брешь в зубах, натянувшаяся кожа высветлила шрам на нижней губе.

Он сказал:

- Отвяжись от меня. Не отвяжешься - глотку тебе перережу, паршивец.

И он пошел к воротам и дальше по шоссе.

Это было тридцать пять лет назад. С тех пор умерли и мать, и отец. Я был еще мальчиком, хотя и не маленьким уже, когда отец попал под нож косилки и умер от столбняка. Мать продала ферму и переехала в город к сестре. Но она так и не оправилась после смерти отца и умерла года через три, не дожив до старости. "Салли умерла от разбитого сердца. Она была такой преданной", говорила тетя. Делли тоже не стало, но, как я слышал, она умерла уже спустя годы после продажи фермы.

Что до Маленького Джебба, он превратился в злобного, драчливого негра. Он убил другого негра в драке и попал в тюрьму, он и сейчас там, по последней вести. Может быть, он вырос злобным и драчливым, потому что его вечно задирали дети других арендаторов, завидовавших Джеббу и Делли, тому, что они были неграми при белых, бережливыми и толковыми.

Старый Джебб и не думал умирать. Я видел его десять лет назад, ему было под сто, и он почти не изменился. Он жил тогда в городе, на пособие - это было во время Депрессии, - и я приехал повидаться с ним. Он сказал мне: "Моя сила не дает мне умереть. Вот был я пареньком - просто ходил да смотрел на мир вокруг, - и попросил я раз Бога. Я сказал: "Господи, дай мне силу, сделай меня сильным, чтобы мне работать и терпеть". И Бог меня услышал. Он дал мне силу. Я терпел и гордился, что я сильный и что вышел из меня человек. Бог дал мне молитву и силу. А теперь Он отошел от меня, и забыл меня, и оставил меня одного с моей силой. Не знает человек, о чем просит, смертный он".

Джебб, насколько мне известно, и сейчас, кажется, жив.

Вот что случилось после того, как однажды утром надо мной склонился бродяга и, оскаля щербатые зубы, сказал: "Отвяжись от меня. Не отвяжешься глотку тебе перережу, паршивец". Он сказал так, чтобы я за ним не шел. Но я все иду за ним и иду, все эти годы.