Мари-Од Мюрай - Умник

— Я… нет… не могу.

Он договорился встретиться с Беатрис. Было жаль уходить, не попробовав всяких лакомств, но Клебер надеялся, что хоть сегодня добьется того, чего ему так давно хотелось.

— Я быстренько управлюсь, — сказал он и покраснел.

Но быстренько не получилось. Весь вечер они с Беатрис болтали, обжимались, однако Клебер ни на шаг не приблизился к цели.

— Как, ты уже? — встретил брата Умник, когда тот пришел за ним.

— Ну прости, — язвительно ответил Клебер.

— Отведайте с нами мезе [3] Мезе — традиционное ливанское блюдо, состоящее из множества закусок. , — предложила Ясмина, которая весь день провела за стряпней.

— Да! Да! Пожалуйста! — подхватили сестренки.

— Не надо пренебрегать радостями жизни, — сказал Ларби. — «Все блага от Аллаха» — так сказано в Коране.

Клебер принял приглашение, не догадываясь, что отец семейства задумал устроить ему экзамен. Несколько раз во время трапезы Ларби одобрительно кивал жене. Воспитанный юноша. Любит ливанскую кухню. Накладывает кушанья сначала брату, потом себе. Хорошо, хорошо… Отец был доволен. А Захра сгорала от стыда. Как дать понять родителям, что она влюблена в Клебера, а он в нее — нет?

После ужина Захра проводила братьев до двери. Остальным сестрам Джемиля подала знак оставаться в столовой.

— Пусть Умник приходит, когда захочет, — срывающимся голосом сказала Захра. — Наш дом — его дом.

Клебер вежливо поблагодарил и поцеловал ее в обе щеки. «И твой тоже», — хотела прибавить Захра, но губы ее не послушались.

— Захра хорошая, — сказал Умник на лестнице.

— Угу, — промычал Клебер.

Он знал, что Захра его любит, но как-то не придавал этому значения.

— А Беатрис плохая, — продолжал Умник.

— Все не так просто, Умник ты Умник!

— Да, я Умник.

— Ну, а я — дуралей.

В воскресенье утром Корантен взял Умника с собой на пробежку. Тот вернулся, запыхавшись:

— Мне не понравилось. Корантен все время убегал. А я не мог его догнать.

После обеда Умник играл в гостиной, а Энцо сидел рядом и писал. Как в доброе старое время. Вечером Энцо с Корантеном попросили у Клебера разрешения сходить в кино.

— Да делайте что хотите!

— А ты… ты не отвезешь Умника в Маликруа? — запинаясь, спросил Корантен.

— Ни за что!

Перед самым ужином Клебер обнаружил, что дома кончился хлеб.

— Я сбегаю в булочную. Пойдешь со мной, Умник?

— У месье Крокроля болят ноги.

— Ну ладно.

Ближайшая булочная оказалась закрытой. Вот от каких пустяков порой зависит судьба. Клеберу пришлось пройти немного дальше. На обратном пути он вдруг ощутил смутную тревогу. Прибавил шагу, бегом взбежал по лестнице.

— Умник, я принес хлеб! Умник?

В гостиной на столе лежала записка. Клебер узнал почерк отца:

«Я все же заехал за Умником. Как я вижу, ты оставляешь его без присмотра. Будет лучше отвезти его в Маликруа на выходные».

Месье Малюри хотел избавить Клебера от тяжелой сцены. Но сцены никакой не было, по приезде в Маликруа Умник вел себя очень тихо. Казался безучастным, погруженным в себя. «Дело идет на лад», — подумал месье Малюри. Как только он уехал, Умник положил кролика на подушку и полез в рюкзак искать ножницы.

— Опять выколешь мне глаза?

— Тебе не надо все это видеть.

— А как же я буду плакать? — спросил месье Крокроль. Умник задумался, опустив ножницы.

Правильный вопрос. Он сел на кровать, уткнулся в стенку головой, и по щекам его покатились слезы.

— Клебер подлый, — сказал месье Крокроль.

Все, все они его предали: Энцо, Арья, Захра, Корантен. Он никому не нужен, все бросили. И Клебер. Клебер первый.

— Мадам Табуре! — раздался вдалеке оклик.

Умник вскочил и распахнул дверь. Старушка была тут и держалась за стенку.

— Иди сюда, старадама, — шепотом позвал ее Умник. — Прячься.

И она преспокойно вошла.

— Мадам Табуре! — надрывалась дежурная сестра.

— Вот зануда какая! — сказала неисправимая беглянка, обращаясь к Умнику.

— Она тебя не найдет.

Умник приложил палец к губам. Оба прислушивались к удаляющимся по коридору шагам.

— Почему тебя зовут как табуретку?

Старушка ничуть не удивилась вопросу.

— Табуре — фамилия по мужу.

Услышав про мужа, Умник широко улыбнулся:

— А дети у тебя есть?

— Сын. Он уже взрослый. Но он нехороший. Запер меня здесь.

— А меня — брат.

— Но я все равно убегу.

— Я тоже. Только не на лестницу, а на улицу.