Мари-Од Мюрай - Умник

— Вы прекрасный брат. Такая преданность и заботливость — в вашем возрасте это просто невероятно.

«Уж не собирается ли соцзащита меня орденом наградить?» — усмехнулся про себя Клебер.

— Но надо хоть немножко подумать о себе. Любая самоотверженность имеет пределы. Вы не должны ставить под угрозу свое будущее.

Конечно, не каждая девушка обрадуется, что у ее парня есть довесок в виде умственно отсталого братца. Но пока Умник не так уж страшно ему мешал.

— Я не призываю вас быть эгоистом, но во всем надо знать меру.

Мадам Барду любила повторять на сто ладов прописные истины. Прошло минут десять, прежде чем она перешла к сути дела:

— Месье Малюри-старший, ваш отец, попросил меня изыскать возможность снова поместить Ум… то есть Барнабе в Маликруа.

Клебер, чуть не задремавший под ее наставления, вскинулся:

— В Маликруа?

— Я знаю… — мадам Барду протянула руку, предупреждая его возражения, — знаю, что у вас были претензии к этому учреждению. Но теперь администрация сменилась, и если раньше некоторые тамошние методы, например, злоупотребление лекарствами, действительно могли вызывать нарекания, то теперь персонал получил указания…

Бла-бла-бла… поток казенных слов снова вогнал Клебера в сон.

— Короче говоря, я предлагаю вам, по согласованию с вашим отцом, который является официальным опекуном Барнабе, поместить его в интернат на пятидневку, с понедельника по пятницу. А в пятницу вечером или в субботу утром, как вам будет удобнее, вы сможете его забирать. В Марли-ле-Руа легко добраться на городском транспорте.

Еще несколько недель назад Клебер крикнул бы: «Маликруа? Ни за что!» Но он страшно устал… Доводы мадам Барду, которая так его расхваливала, показались ему не лишенными смысла.

— Отец заедет к вам за Барнабе в воскресенье и сам отвезет его в Маликруа, — завершила беседу мадам Барду.

Клебер, прощаясь, пожал ей руку. Судьба месье Крокроля была решена.

— Чего эта мадам от тебя хотела? — поинтересовалась Захра.

Клебер передернул плечами, словно речь шла о пустяках.

— Предложила поместить Умника в Маликруа на пятидневку.

— Ты отказался? — спросила Захра, уверенная, что Клебер ответит «да».

— Нет, — сказал он.

Оба замолчали, обоим было неловко.

— Умник и Амира хорошо играли, — сказала Захра. — Устроили конкурс, кто лучше нарисует кролика…

Клебер разозлился: ему показалось, что Захра его в чем-то упрекает.

Вечером Клебер сообщил ребятам, чем кончился разговор с соцзащитой. Сказал, когда брата поблизости не было.

— Умник знает?

— Нет еще.

— А ты не мог отказаться?

— Но так решил отец… он же опекун…

Клеберу стало до ужаса стыдно. Конечно, отказаться он мог.

— Я буду забирать его в пятницу вечером. И все выходные буду с ним.

Голос у него дрогнул.

— Так будет лучше для твоей учебы, — стал утешать его Эмманюэль. — Брат братом, но нужно же и о своей жизни подумать. Да и Умнику нужна специальная среда. В Маликруа есть педагоги, они будут стимулировать его умственное развитие. А здесь что? Он только деградирует.

Клебер кивнул — спасибо, мол, за поддержку.

— Черта с два! — вспылил Энцо. — Вы слышали когда-нибудь, как Умник играет в Маликруа? Он боится этого места до жути!

Клебер закрыл лицо руками.

— Помог другу, нечего сказать! — Эмманюэль сверкнул глазами на Энцо. — Думаешь, ему легче стало?

— Да плевать мне, легче ему или нет! Я думаю об Умнике.

— А кто тут им будет заниматься? Ты, что ли? Ты мне сам недавно говорил, что тебе надоело возиться с ним вместо Клебера!

Энцо с Эмманюэлем подступили друг к другу, как два петуха.

— Не хватало только, чтобы вы сцепились, — вмешался Корантен. Арья положила руку Энцо на плечо, успокаивая его. Эмманюэль заметил это и побелел.

— Из-за чего драка? — с порога спросил Умник. Оказывается, он вовсе и не думал спать. Его появление охладило страсти.

— Да так, ерунда, — ответила ему Арья. — Мальчишки вечно спорят по пустякам.

— Тебя хотят опять отправить в Маликруа, — сказал Энцо.

Арья ткнула его кулаком:

— Что ты мелешь!

— А что, разве неправда?

— Я не поеду в Маликруа? — Умник умоляюще посмотрел на брата.

— Нет… ну, пока еще нет, — еле выговорил Клебер.

— А потом?

— Потом да.

— Через десять лет?

— Нет, пораньше.

— В следующий понедельник, — рубанул Энцо.

И получил еще один тычок.

— Не бей Энцо, — сказал Умник.

У Корантена в горле стоял ком. Давно ему не было так хреново.