Мари-Од Мюрай - Умник

— Уже в постели? Без меня? — пошутил Эмманюэль.

— Взгляни на компьютер. Похоже, он сдох.

Эмманюэль сел за клавиатуру, а Арья тем временем сунула тетрадь Энцо за пазуху. Надо пойти и отдать ему, не говоря ни слова. Но в гостиной Энцо не было, а когда она постучала в дверь его комнаты, никто не ответил. Арья вошла, оглядела сваленные на кровати книги и одежки и туда же бросила тетрадь.

Один за другим вернулись все обитатели квартиры. Сначала Клебер, потом Энцо, за ним Корантен, и никто из них понятия не имел, что тут творилось в их отсутствие.

— На, это тебе! — сказал Умник и протянул брату листок.

Клебер взглянул на неведомый телефонный номер:

— Где ты это взял?

— Мадам Сащита дала.

— Кто-кто? Она что, приходила сюда?

Умник кивнул.

— К кому?

— К месье Мучбингену.

Клебер удивленно повторил незнакомое имя.

— Наверное, ошиблась этажом. Надо сказать консьержке. «Мучбинген» — фамилия немецкая или эльзасская.

— Я тародный, — вдруг сказал Умник.

— Какой?

— Тародный.

У Клебера округлились глаза:

— Что это значит?

— Значит: «я голодный». А ты? Ты тародный?

Клебер не нашелся, что ответить, — никогда не знаешь, чего ждать от Умника. А тот не унимался:

— А золотую татулку ты купил?

— Та… что это за чушь? Что ты мелешь?

— Это такой язык. Другой, — любезно объяснил Умник. — Я говорю на другом языке. Золотая татулка значит «булка с хрустящей корочкой».

— Нет-нет, — замахал руками Клебер. — Говори нормально. Кончай эту фигню.

— Ай-ай-ай! Нехорошее тилялю.

Клебер поморщился. Ладно, пускай. Скоро сам успокоится. Но за ужином Умник попросил Эмманюэля передать ему золотую татулку.

— Что? — удивился Эмманюэль.

— Значит: «булку с хрустящей корочкой», — мрачно перевел Клебер.

— Правда? А где такие продают? — спросил Корантен.

— Наверное, в татулочных.

В глазах у всех читался вопрос.

— Да ерунда. Умник придумывает слова. Просто так.

— Вот здорово! Золотая татулка! — воскликнул Энцо.

Арья покосилась на него. Ей было неловко смотреть ему в лицо, как прежде. В голове крутилось: «Эмма была безумно хороша собой». И ужасно хотелось спросить: «Так что, в конце концов Эмма с Лоренцо переспали?»

— Я тоже буду на другом, — сказал Энцо. — Умник, дай мне касуласу!

— А что это такое? — спросил Умник.

— Я думал, ты знаешь другой язык.

— Да, но не этот.

— Касуласа — это салат. Корантен, положи себе касуласу, а потом передай мне!

— О’кей! — ответил Корантен. — А ты мне — золотую татулку.

К концу ужина Корантен и Энцо рыдали от смеха, а Арья прыскала в кулак.

— Хватит уже! — вклинился Эмманюэль. — Посмеялись, и будет. Сколько можно дурью маяться!

— Ай-ай-ай, нехорошее тилялю.

Корантен отправился спать в превосходном настроении. Отличную игру изобрел этот Умник.

В половине одиннадцатого зазвонил мобильник.

— Корантен, это мама. Не бросай трубку, милый. Давай поговорим начистоту: ты что-то скрываешь?

— О чем ты?

— Постой-постой, не заводись. Может, у тебя там в комнате живет девушка? Ну так знай: нас это нисколько не смущает.

Мадам Мушабеф проплакала весь вечер и теперь готова была принять что угодно. Скажи Корантен, что у него в комнате живет Энцо, она бы и с этим смирилась.

— Какая еще девушка?! — Корантен ничего не понял.

— Успокойся! Ничего страшного. У тебя своя жизнь. Это нормально. Но это не причина, чтобы бросать трубку посреди разговора.

Корантен похолодел — его мать, похоже, сошла с ума.

— А папа дома? — медленно спросил он.

— Да, то есть нет… Можешь всё сказать мне. Отцу, если ты не хочешь, ничего не скажем.

На самом деле месье Мушабеф сидел прямо перед женой, и они согласно кивали друг другу. Корантен довольно долго молчал, прежде чем спросить:

— Какое лекарство ты принимаешь?

Мадам Мушабеф растерянно посмотрела на мужа, а тот прошептал:

— Что он говорит?

Она прикрыла трубку рукой и тихонько сказала:

— Что-то про лекарства.

Тут месье Мушабеф не выдержал, вырвал у жены мобильник и закричал:

— Ты что, заболел?

Корантену показалось, что мир, в котором он жил до сих пор, внезапно перевернулся. Может, это не родители с ним говорят, а кто-то другой? С тех пор как в его жизни появился Умник, все стало стремительно меняться. Он бросил курить, перестал обжираться, начал заниматься спортом. Сам себя не узнавал — разве это прежний Корантен? «Может, и зовут меня тоже уже не Корантен, а как-то иначе?» — подумал он, вспомнив о золотых татулках. Потом отключил телефон и постучался к Энцо.