Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

Он с грохотом отбросил кресло. Заключённые юркнули в дверь.

Пересыльный пункт делился колючей проволокой на три отделения: карантинное, мужское и женское. В стыке внутренних зон стояло здание санузла. В палатках карантинной зоны переоборудовались нары. В ожидании санобработки прибывший этап разместился под открытым небом.

Анатолий присмотрел место на штабеле досок, бросил туда пальто и лёг. Пахло свежей древесиной, родными лесами.

Был уже октябрь. Владивосток золотился жёлтыми листьями осени, но дни стояли тёплые. За сопками затухал оранжевый отблеск заката, с моря надвигалась ночь.

Небритый человек в брезентовой куртке вышел из палатки. Подняв доску, посмотрел на горизонт и покачал головой.

— Эх, бедолаги, уплыли. Не приведи господь. Белоглазов понял, что это отбыл пароход с заключёнными.

Почему не приведи господь? — подумал Анатолий. Колыму он знал и стремился скорее туда добраться.

Теперь он по-настоящему почувствовал свою беспомощность. Его охватил страх. К горлу подкатил горький ком. Пустота леденила душу. Он утратил веру в свои силы, в людей.

Бледные, измождённые, заросшие бородами осуждённые сидели в каком-то оцепенении. Некоторые, задрав головы, смотрели на небо. Кто знал, чего ждали они, что надеялись увидеть там, в вышине.

Уголовники на брёвнах украдкой резались в карты. Бородатый старик задумчиво прохаживался по дорожке. Никто не спал, за исключением мужчины рядом с Белоглазовым. Набросив на голову кожанку, он устроился на досках по-домашнему и даже храпел.

Среди картёжников возник скандал. Донеслась брань, и сцепившиеся тела, скатились на землю. В тот же момент исчезла кожанка с головы спящего. Человек лениво зевнул, неторопливо поднял голову и, вытирая заспанные глаза, улыбнулся.

— Куда? Стой, стой! Да вон он, вон! Кончено дело, уже в палатке, а там разве найдёшь? — нарушили тишину крики. Белая борода старика, мелькнув среди толпы, скрылась в тёмном тамбуре.

— Значит, махнули? Ну и чёрт с ней, выдадут бушлат, — проговорил человек с полнейшим безразличием.

Это был плотный, плечистый, уже немолодой, но, видно, очень здоровый мужчина с глубоко посаженными проницательными глазами. Он поправил на себе морской китель и спустился со штабелей досок.

— Товарищ Кротов, вон несут!

Из толпы показался Русинов.

— Снявши голову, по волосам не плачут, — шутливо отозвался Кротов.

Старик подошёл к Кротову.

— Возьмите, Ещё пригодится. — Он бросил кожанку на доски. Распахнув шинель, Русинов вытащил из кармана платок. На левой стороне гимнастёрки серая заплатка.

— Благодарю, но стоило ли? Есть вещи посерьёзней, о которых следует сейчас заботиться, — заметил мягко Кротов, — Отдохните, комдив. Пахнет деревней, хорошо, честное слово. Сон укрепляет нервы и сохраняет силы…

Старик отрицательно покачал головой.

— Молчать, мириться и сохранять силы? Ну нет! Серьёзность положения большинства из нас обязывает меня как старшего… — заговорил он было громко, но Кротов положил Ему руку на локоть. Тот нахмурился и перешёл на шёпот. — Да, да. Обязывает подавать пример твёрдости и использовать все средства. Надо бороться, сигнализировать, писать и писать. Что-нибудь дойдёт, и я уверен…

— Напрасно, — горько усмехнулся Кротов.

— Вы опять? — старик отшатнулся.

— Да, опять. Эх, комдив, комдив, да поймите вы наконец обстановку. Поверьте мне, я кое в чём сумел разобраться. Это бедствие, а уж Если стихия грозного потока подхватила и нас, то было бы неразумным плыть против течения или надеяться нащупать дно. Мы не одни, и именно это обязывает нас думать, как удержаться на поверхности и сколачивать плотик… Только живые смогут восстановить разрушенное. Тут уже не до того, насколько запачкана одежда.

— Солдат не думает о своей голове. Кроме долга, у него Есть Ещё и честь. Молчаливо носить Ярлык врага? — Старик торжественно закончил — Ни-ко-гда, пока жив. Вы глубоко ошибаетесь, моряк. Голос безвинных будет услышан, и истинные преступники будут наказаны.

— Может быть, прекратим? — Кротов повёл глазами по сторонам. — В беде и в воде люди боятся друг друга, когда как раз следовало бы обратное. Вот о чём следует задумываться, комдив. Видите?

Белоглазов тоже оглянулся. Заключённые тихо поднимались и уходили подальше, оставляя удобные места. Весь штабель был уже свободен. Русинов поднялся и снова стал ходить по тропинке.

— Интересный человек, — робко заметил Анатолий.