Джеймс Олдридж - Сын земли чужой - Пленённый чужой страной, Большая игра

— Нет, — сказал он. — Я не умею петь.

— Мы вас просим! — горячо убеждал его Нико.

— Английские песни не подходят к вашим горам.

— Но мы любим Шекспира! — кричал Нико.

Он запел по-английски, а гитарист подхватил мелодию, словно она была ему хорошо знакома:

Руперт почувствовал, как его английское сердце дрогнуло. На какое-то мгновение любовь к родине затопила его согретую вином душу, и прелесть старой английской песни чуть не заставила его забыть привычную сдержанность. За всю свою жизнь Руперт еще никогда не ощущал себя до такой степени англичанином. Почему? Этого он и сам не понимал.

Похожий на тигра профессор, который был томадой, послал Руперту рог. Тот нехотя встал, взглянул на Нину Водопьянову и начал:

— Я чувствую себя здесь самозванцем…

Нина опустила голову; он не сводил с нее глаз.

— Ведь я не знаток греческой культуры…

— Ничего! — хором закричали все. — Зато вы наш друг!

— …и уж совсем ничего не знал о Грузии, пока сюда не приехал. Вероятно, я бы вообще не приехал, если бы меня не уговорила миссис Водопьянова…

«Браво!» — закричали они, а Руперт пытался определить, доставил ли он ей своими словами хоть каплю удовольствия, сгладил ли те неприятности, которые ей причинил. Но она не подняла головы, и он решил, что, вероятно, грузинское вино (он выпил его уже больше двух литров) располагает к сентиментальности, — гак ему вдруг захотелось, чтобы Нина взглянула на него своими ясными глазами и дала понять, что радуется его желанию помириться с ней.

Однако она все не поднимала глаз, и он кратко сказал, что был счастлив посетить Грузию, огорчен, что так быстро должен уехать и надеется когда-нибудь вернуться.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — дружно приветствовали хозяева это заявление.

Он выпил вино из рога, сел и снова стал слушать, как грузины поют и декламируют, а потом смотреть, как они танцуют; изредка он отрывал от них взгляд и тогда различал сквозь мглу теплой ночи слабое свечение снежных вершин.

Джо улетела. Но в последнюю минуту, глядя из самолета на Руперта и Роланда, стоявших на раскаленном гудроне рядом с Ниной Водопьяновой, она почувствовала, что совершает ошибку.

— Я вернусь, если Мэриан скажет, что у Тэсс нет ничего страшного, — крикнула она Руперту с трапа.

Он грустно кивнул. В душе он ей не верил: она просто его утешала.

— Вы не вернетесь, — сказала ей Анджелина. Она сердилась: ей хотелось остаться. — Миссис Ройс думает только о себе, — бросила она Руперту, поднимаясь с девочкой на руках в самолет.

Под рев реактивных двигателей машина оторвалась от земли и стала набирать высоту. Джо заплакала: она уже ощущала предстоявшее ей одиночество и боялась за мужа и сына, которых оставляла одних в этой чужой, непонятной стране.

█

А внизу, на земле, шпион Руперт Ройс попытался возбудить в себе интерес к тому, что его окружало. Странно, он делал это почти против собственной воли. Где в точности находится аэропорт и каковы его размеры? Аэропорт расположен в Адлере; он мал и не может иметь стратегического значения. Кругом на дорогах не заметно большого движения, не видно ни цистерн с жидким кислородом, ни радиолокационных антенн. В душе Руперт посмеялся над собой. Какая же все это чепуха! И, однако, сведения разведывательного характера, и весьма ценные, здесь можно было получить — правда, не об аэродромах. Во всяком случае, на некоторые, особенно интересующие его, вопросы может ответить сама Нина Водопьянова.

В какой, например, степени Нина отражает настроения русских и советских людей? Их отношение не только к собственной стране, но и к внешнему миру, к его идеям и образу жизни? Нина его очень занимала, но теперь он уже не мог отделить свой личный интерес от разведывательного интереса к загадочной русской душе, внушенного ему адмиралом Лиллом.

Они вернулись в Гагру, и весь остаток дня он был сам не свой. Джо не следовало уезжать. Он сидел на пляже, вокруг него собрались люди и стали расспрашивать об Англии. Нина осторожно справилась, не надоедают ли они ему, но Руперт сказал «нет» и вежливо продолжал отвечать на вопросы. Домой он вернулся поздно, поужинал и лег спать, чувствуя себя без Джо и Тэсс очень одиноким.