Джеймс Олдридж - Сын земли чужой - Пленённый чужой страной, Большая игра

— Не успела встать с постели и уже бежишь под дождь…

— А я нарочно, — огрызнулась она. На миг в ней проснулась прежняя Джо. — Все, что угодно, лишь бы не торчать здесь. Все, что угодно…

Руперт посмотрел на нас обоих с вызовом и сообщил:

— Возможно, это будет вам небезынтересно? С китайцами я обо всем договорился.

Наступило короткое молчание.

— Ты что, заключил с ними секретное соглашение? — спросила Джо.

— А что в нем секретного? — возразил он. — Я просто не сказал ничего Бонни, вот и все.

— Сколько? — спросил я.

Руперт смотрел в окно — внизу при свете фонарей босые китайские трамвайщики переводили стрелки. Они перекликались, торопя друг друга, потом послышался трамвайный звонок, а потом удар грома потряс наш небоскреб до самого основания.

— Пять миллионов, — сказал Руперт, не отворачиваясь от окна.

— Боже мой! — в восторге воскликнул я. — Это миллиона на полтора больше, чем Фредди надеялся в лучшем случае получить. Вот здорово!

— Что скажет Брайан Бонни? — с тревогой спросила Джо.

— Брайан Бонни этого не узнает.

— Ну, уж он-то узнает, — капризным тоном заметила Джо. — Он все узнает.

— Пусть. Сделать он ничего не сможет, — пожал плечами Руперт. — Соглашение достигнуто. Мне осталось подписать его в Пекине и условиться о порядке выплаты.

— И мы можем ехать домой? — с надеждой спросила Джо.

— Пока еще нет.

— Но ты же сказал, что все кончено?

— Да, но раз уж нас занесло в такую даль, обидно сразу возвращаться.

— Ты это говорил и в России, — чуть не заплакала от досады Джо. — Честное слово, я этого больше не вынесу. Поедем домой!

— Вот увидишь, ты скоро поправишься, — пытался он ее подбодрить.

— Нет, я совершенно измучилась. У меня все тело ноет.

— Еще час назад ты бегала под дождем.

— Негодяй! — закричала она и бросилась в ванную комнату, чтобы выплакаться.

— Зачем вы ее злите? — сердито спросил я Руперта.

— Сам не знаю, — сокрушенно ответил он.

Он пошел за Джо, и они кое-как помирились. Мы опоздали к обеду, за которым все четверо дулись друг на друга. Английская выдержка Бонни сильно поизносилась за это время, а от выдержки Руперта давно не осталось и следа, словно окружавшие нас чужие люди, обычаи и говор содрали с нас не слишком надежную защитную оболочку.

█

В два часа ночи Руперт снова позвонил мне по телефону и попросил зайти к ним в номер.

— Дело срочное, Джек, — сказал он. — Пожалуйста, придите немедленно.

Я подумал, что Джо стало плохо, и побежал к ним сломя голову, но когда я открыл дверь номера, они оба сидели в халатах перед электрическим вентилятором.

— Джек, — обратился ко мне Руперт, — мы вылетаем в шесть утра. Только что звонила мадам Ван, она достала билеты.

— Я не полечу, — упрямо произнесла Джо, и по ее тону я понял, что она повторяет это уже не в первый раз. — Ни за что не полечу на китайском самолете.

— А куда вы так торопитесь? — спросил я.

— Надо в Пекине поскорее подписать соглашение. Я не хочу, чтобы они передумали, и не хочу, чтобы Бонни успел вмешаться. Вы мне нужны как свидетель: лучше обойтись без посольства.

— Никуда я на китайском самолете не полечу, — ныла Джо.

— Почему? Это удобнее и быстрее. В конце концов, в Пекин мы же прилетели на самолете.

— Но в Китае я летать не буду, — монотонно твердила она. — Во всяком случае, вдвоем с тобой. Хватит того, что мы оба здесь. Пусть погибнет один из нас, но не оба вместе.

— Но я не могу ждать.

— Почему ты мне раньше не сказал?

— Я не знал, достанем ли мы билеты. Зачем было зря тебя волновать?

Джо откинулась на спинку кресла, подставляя лицо теплой струе воздуха из вентилятора.

— Ты лети, а я поеду поездом, — сказала она.

Она так и не уступила. Руперту пришлось позвонить мадам Ван и сообщить ей, что Джо предпочитает ехать по железной дороге. Я вернулся в свой номер и лег спать. В пять часов утра официант принес мне завтрак, я выставил чемодан за дверь и пошел к Руперту. Джо продолжала упрямиться, но ее согласилась сопровождать Ван. Они должны были выехать вечерним поездом через Нанкин и прибыть в Пекин через сутки.

Руперта это устраивало, а если и нет, то он не подавал виду, так ему не терпелось поскорее подписать соглашение. Когда мы прощались, Джо стояла у двери бледная, какая-то потерянная; я чуть было не вызвался остаться с ней, но по глупости этого не сделал.

— Не огорчайся, детка, — ласково сказал ей Руперт. — К твоему приезду я покончу с делами, и мы будем все время вместе.