Джеймс Коззенс - Почетный караул

— А я-то воображал, — сказал полковник Росс, — что ты приезжала ко мне просто потому, что любишь.

— Разумеется, поэтому! Ты что же, думаешь, если б я тебя не любила, стала бы я приезжать, волноваться, как ты там, чем питаешься, есть ли у тебя чистые рубашки — ну и, конечно, проследить, чтобы ты не задурил — как бывает с мужчинами в твоем возрасте; ты и сам таких немало знаешь! Да и я в Вашингтоне нагляделась на приемах да вечеринках — подцепят девицу и хлопают коктейль за коктейлем, не то чтобы допьяна, но явно больше, чем обычно пьют дома. Ты вспомни, как они выглядят со стороны. Неужели женщина, которая любит своего мужа, допустит, чтобы он выставлял себя на посмешище? А так и случится, если недоглядишь. Но если не оставлять его без присмотра, если о нем как следует заботиться, до этого никогда не дойдет.

— Конечно, всякий сохранит добродетель, когда нет ни малейшей возможности согрешить. Кто ж тут спорит! — сказал полковник Росс. — И я очень рад, что ты за мной приглядываешь. Но почему ты не можешь допустить, что такой человек, как Хикс, который вполне счастлив в семейной жизни, у которого есть прочный семейный очаг, не способен в течение нескольких месяцев не делать ничего такого, что может огорчить его жену, — просто потому, что он ее любит.

— В твоих рассуждениях есть одно слабое место — ты и сам, наверное, это почувствовал: что значит «не делать ничего, что может огорчить»? В конце концов, он непременно придет к мысли, что то, о чем она не знает, не может ее огорчить. И, разумеется, будет не прав. Не все в состоянии это понять. Тут вот что главное: ведь если прежде их отношения строились на полном доверии, то теперь в них подмешана ложь. Если муж изменил — в самом буквальном смысле слова — и жена не узнала, он может решить, что все обошлось. Но это не так. Он разрушил отношения взаимного доверия. И прежнего равновесия уже нет: теперь с одной стороны — неведение, а с другой — обман. Впрочем, я совсем не об этом хотела с тобой поговорить. Сэл мне сегодня жаловалась на Нюда.

— А в чем дело? — спросил полковник Росс.

Миссис Росс аккуратно намотала на палочку кусочек ватки и стала мазать вазелином основания ногтей.

— Она долго ходила вокруг да около, но потом сказала, как я думаю, главное. Он с ней не спит — вот уже две недели. Она так расстроена… Даже заплакала…

— Женщины иногда рассказывают друг другу удивительные вещи, — сказал полковник Росс. — Что же ты ответила?

— Я ей сказала, что это ничего не значит, просто он очень устал. Посоветовала заставить его взять отпуск и поехать на недельку куда-нибудь вместе. Разве ему нельзя отдохнуть? Может быть, ты поговоришь с этим Николсом — пусть скажет там, в Вашингтоне, когда вернется, чтобы Нюду приказали взять недельный отпуск? Я обещала Сэл, что попрошу тебя об этом.

— Не знаю, удастся ли, — ответил полковник Росс. — Я ведь прежде с Николсом не был знаком, да и сейчас с ним двух слов не сказал. Так, подержался за ручку в кабинете у Нюда. Будь он мой хороший знакомый — дело другое. Я бы знал, как к нему подойти. Кстати, Бакстер завтра летит в Селлерс — расследовать эту историю с самоубийством. Мне кажется, он хочет доказать, что полковник Вудман стал жертвой нервного переутомления. Мне бы не хотелось, чтобы именно сейчас в Вашингтоне пошли разговоры, будто мы тут волнуемся о здоровье генерала Била.

Миссис Росс повернулась к мужу.

— Мне кажется, Норман, тебя тоже что-то сильно тревожит. Сэл сказала, у вас неприятность с подполковником Каррикером, что Нюд еще и из-за этого расстроен. Ты тоже поэтому переживаешь?

— Да ничего страшного не произошло, — сказал полковник Росс. — Просто Бенни чересчур горяч, вышел из себя и двинул по носу одного офицера. Я хочу, чтобы Нюд его наказал, а Нюд упирается. У нас с ним был долгий разговор. Ведь Нюд в Бенни души не чает.

— Я знаю. А Сэл Бенни терпеть не может. Каррикер и мне несимпатичен, меня удивляет, как он вообще может кому-то нравиться.

— Потому что ты видишь его недостатки и понятия не имеешь о его достоинствах, — сказал полковник Росс. — Бенни для Нюда своего рода идеал. И я тебе объясню почему. Едва ли у одного из тысячи найдется такой талант, какой есть у Бенни, — талант, который только и важен, когда, по выражению Нюда, дело пахнет жареным. Я понимаю, что он имеет в виду. С таким ведомым, как Бенни, не нужно беспокоиться, прикрыт ты сзади или нет. Он истребитель Божьей милостью, перелетает и перестреляет любого противника — любо-дорого смотреть. Когда счет идет на доли секунды, а ошибка стоит жизни, Бенни принимает единственно верное решение, делает именно то, что нужно. Я это не просто так говорю. Я видел, как Бенни вытянул машину в такой ситуации, когда у любого другого дело наверняка кончилось бы аварией. Я сам тогда летел в этом самолете.