Бернард Шоу: Чудесная месть

Почтительнейше предлагаю, чтобы была учреждена комиссия из джентльменов протестантского вероисповедания для тщательного обследования происшедшего чуда. Никто не требует, чтобы они верили чему-либо на слово. По карте нашего графства они смогут убедиться, где находилось кладбище раньше; собственными глазами они увидят, где оно находится сейчас. Осмелюсь напомнить вашему высокопреосвященству, каким ударом явится все это для врагов святой церкви, которые пытались чернить ее славу недоверием к недавним чудесам в Нокской церкви. В Фор Майл Уотер им не помогут никакие перекрестные допросы. Им придется считаться с очевидностью.

Я буду ждать дальнейших указаний вашего высокопреосвященства. Остаюсь и прочее».

— Ну, Зенон, — спросил мой дядя, — что ты скажешь об отце Хики?

— Дядя! Не спрашивайте меня. Находясь под вашим кровом, я готов верить чему угодно. Его преподобие Хики бесспорно внушает уважение мне как любителю легенд и поверий. Воздадим же должное его поэтической фантазии и не станем раздумывать, что в данном случае более вероятно: христианский священнослужитель принес ложную присягу или кладбище переправилось ночью через речку и не удосужилось вернуться назад.

— Том Хики не станет лгать, сэр! За это я ручаюсь. Но он мог ошибиться.

— Такая ошибка граничила бы с безумием. Со мной бывает ночью: проснешься — и кажется, что твою кровать переставили задом наперед. Но когда откроешь глаза, заблуждение рассеивается. Боюсь, что мистер Хики сумасшедший. Вот мой совет: пошлите в Фор Майл Уотер абсолютно здравомыслящего человека, трезвого наблюдателя, восприятие которого не затуманено религиозными предрассудками. Такой человек существует — это я. Через два-три дня я пришлю вам полный отчет о том, что там произошло, и вы сможете сделать необходимые приготовления для перевода Хики с амвона в сумасшедший дом.

— Да, тебя я и решил послать. Ты бесспорно сообразителен и мог бы стать первоклассным сыщиком, если бы только не твоя рассеянность. Главный же твой козырь, Зенон, в том, что ты настолько не в себе, что не возбудишь никаких подозрений у тех, за кем тебе придется наблюдать. Возможно ведь, все это обман. Если так, верю и уповаю, что Хики тут ни при чем. И все же мой долг быть осторожным и бдительным.

— Кардинал, разрешите спросить вас, наблюдается ли наследственная склонность к умопомешательству в нашей семье?

— Насколько мне известно, нет. Если не считать тебя и моей бабки. Она была польского происхождения, и ты очень похож на нее лицом. А почему ты спрашиваешь?

— Видите ли, мне не раз приходило в голову, что вы не в своем уме. Простите столь смелое заявление, но человека, посвятившего свою жизнь погоне за кардинальской мантией, человека, уверенного, что все, за исключением его самого, сошли с ума, человека, способного отнестись всерьез к басне о странствующем кладбище, едва ли можно считать нормальным. Поверьте мне, дядя, вам нужна перемена обстановки и полный покой. Кровь польской бабки бурлит в ваших жилах.

— Надеюсь, я не впадаю в грех, поручая цинику дела церковные, — . заметил он раздраженно. — Надо, впрочем, пользоваться тем орудием, какое вложено в наши руки. Значит, решено — ты едешь?

— Если бы вы не теряли времени, рассказывая мне то, что я с легкостью узнал бы сам, я был бы уже на месте.

— Торопиться некуда, Зенон. Я должен еще снестись с Хики, предупредить, чтобы тебе приготовили жилье. Напишу ему, что ты едешь для поправки здоровья, что, кстати сказать, правда. И еше, Зенон, ради бога, не болтай лишнего. Веди себя, как взрослый человек. Не затевай с Хики диспутов на религиозные темы. Помни, ты мой племянник, и не позорь меня.

— Я стану ревностным католиком, и вы будете гордиться мной, дядя.

— Хотел бы я, чтобы это было так, хотя ты — неважное приобретение для церкви. Теперь я попрошу тебя удалиться. Скоро три часа, а я еще и не прилег. Ты найдешь дорогу к своему отелю?

— Это неважно. Я подремлю здесь в кресле. Идите спать и не заботьтесь обо мне.

— Я не сомкну глаз, пока не буду уверен, что ты покинул мой дом. Ну ^поднимайся же, и спокойной ночи!

Вот копия моего первого доклада кардиналу:

«Фор Майл Уотер, графство Уиклоу,

10 августа

Дорогой дядя, чудо — подлинное. Я симулировал полнейшую доверчивость, чтобы не вызвать подозрений у Хики и деревенских жителей. Я прислушивался к их спорам с заезжими скептиками. Я ознакомился с официальными картами графства и тщательно опросил окрестных лендлордов-протестантов. Я провел день на правом берегу реки и день на левом, а также обследовал и тот и другой в полночь. Я критически рассмотрел вулканическую гипотезу, тектоническую гипотезу, вихревую гипотезу и другие теории, выдвинутые провинциальными мужами науки. Все они несостоятельны. В округе остался лишь один не уверовавший в чудо — оранжист [2] Оранжисты — проанглийская политическая группировка в Ирландии, связанная с протестантской церковью. . Он не может отрицать, что кладбище переместилось, но считает, что оно было выкопано в течение одной ночи и перенесено на другой берег крестьянами под руководством Тома Хики. Это, конечно, исключается. За последние четыре года здесь никто не умирал, и могила Адского Билли — единственная, которую можно назвать свежей. Она стоит одна-одинешенька на правом берегу, и здешние жители после наступления темноты обходят ее. Днем же прохожие швыряют в нее камнями, так что скоро на этом месте вырастет каменный холм. Кладбище с полуразрушенной часовней посредине находится на левом берегу. Можете прислать комиссию немедленно. Чудо действительно произошло, как сообщил вам Хики, всякие сомнения тут излишни. Что касается меня, то я уже настолько свыкся с этим, что если завтра все графство Уиклоу провальсирует в Мидлсекс, я не потерплю никаких возгласов удивления моих лондонских друзей.