Виржини Депант - Дрессированные сучки

Ужас стал запредельным, когда я поняла: он тоже не поможет, как и все остальные, и я не хочу заниматься этим с ним, он ничего для меня не сможет сделать, и все бессмысленно.

Его руки пробежались по моему телу: он чувствовал мое беспокойство, понимал, что я где-то далеко, — и не стал ждать, пока я раскочегарюсь и захочу, а вошел сразу, даже платье с меня не снял. Сначала я отсутствовала, потому что не верила. Нет, он не поможет, а эта чертова дрянь внутри мечется все быстрее и грубее, она растет и в покое меня не оставит.

А потом все вдруг кончилось.

В какой-то момент — я его не ухватила — он прогнал моего врага: уходя и возвращаясь, с яростной силой, как волшебник, добирался до самого дна, пробивал себе проход, заставляя заткнуться вопящий в душе ужас, он брал меня, присваивая, и я слышала только собственное дыхание, и растущее наслаждение, и освобождение, я сбежала от взглядов преследователей, сбросила с груди камни, и мое тело принадлежало ему одному. Не знаю как, но он снова оказался победителем, он добился, чего хотел. Я прижималась к нему, чувствуя единственное желание — спать, мне было спокойно, плевать, что придется вставать и тащиться домой пешком, на все плевать… Ужас прошел, внутренности перестали трепыхаться. Я чувствовала себя совершенно отдохнувшей, расслабившейся, утешенной. И бесконечно благодарной.

Он спросил:

— Мирей сказала, что твой брат уезжает завтра… Почему ты не говорила?

— В голову не пришло…

— Я смогу к тебе переехать?

— А здесь тебе плохо?

— А то! Да я скоро законченным психом стану, если не вырвусь отсюда! Сижу взаперти… Мне никакого резона нет оставаться с Мирей, хочу быть с тобой, все время, когда мы занимаемся любовью, я оживаю.

— Ты не можешь ко мне переселиться, подумай сам… Если ты отвалишь, Мирей первым делом примчится ко мне, и я не смогу не пустить ее. А если она что-то заподозрит, устроит такой тарарам, что мало никому не покажется. И будет, кстати, права.

— Ты должна найти ее, Луиза, иначе я съеду с катушек.

Я даже не стала спрашивать, о ком он говорит. Забавно, что он решил впервые заговорить о деле именно сегодня вечером. Чертов знаменитый инстинкт снова дал ему хороший совет.

Он опять оказался на мне, подложил ладони под мой затылок, двигался тихо-тихо и очень нежно, а я раскачивалась в такт, он смотрел прямо мне в глаза, я откидывалась назад, и дышала им, и чувствовала, как он растет внутри меня, а ко мне приходит умиротворение.

Как только он кончил, я вылезла из-под него, протянула руку к сумке, достала дискету и отдала ему — тянуть кота за хвост было бессмысленно, да я просто не имела на это права.

Я ответила на все его вопросы о Королеве-Матери, передала все, о чем мы говорили. Он спросил:

— Почему не рассказала сразу?

— Да потому, что Королева-Мать всегда меня опекала, теперь она впервые о чем-то меня просит, а я плюю ей в рожу. А еще потому, что боюсь, ты ведь можешь меня бросить, уедешь один, а я останусь, ну, и все, что из этого следует…

Одним движением подбородка он отмел все мои подозрения и страхи.

— Прекрати нести этот бред! Я тебя не брошу, увидишь, как это будет здорово, когда мы наконец свалим отсюда, да еще с деньгами, конечно, потребуется время…

— Кому ты ее продашь?

— Не задавай мне этих гребаных вопросов, не забивай себе голову. Эта дискета — настоящая бомба, ты и вообразить не можешь… Старуха и знать не знала, каким сокровищем владела… Не грызи ты себя из-за нее, с ней все кончено, точно тебе говорю, главное, не переживай, если что случится…

Он меня рассмешил. Я видела, как все гнусно, знала, что мы сейчас делаем, но обо всем забывала, стоило мне дотронуться до него, положить руку на его зверушку.

И все-таки рефлексы сработали: когда он спросил о Соне и третьей дискете, я ответила:

— Не знаю, где ее искать, она живет то там, то тут, двух ночей не спит в одной кровати.

— Думаешь, у тебя получится отыскать ее?

— Сделаю, что смогу, вот только Соня меня не слишком жалует, не знаю почему. Но в любом случае — постараюсь.

Виктор был разочарован и раздражен этой задержкой, хоть и ликовал, потому что снова правильно угадал, вцепившись в меня мертвой хваткой. И потому что был близок к цели.

Пока он скручивал последний косячок, я шарила в вещах Мирей в поисках куртки — на улице зверски похолодало. Потом пошла в ванную, причесалась, не забыв вычистить из щетки свои волосы. Я не торопилась — в конце концов, мы оба уже оделись и вид был вполне пристойный. Я улыбнулась своему отражению в зеркале: надо же, глаза блестят, как у нее, стали такими большими, светлыми, блестящими… На раковине валялись шпильки Мирей, я машинально взяла несколько, закрутила волосы в пучок, нашла, что мне идет — вид такой благородный и шея длинная и тонкая.